Журнал "Одесса" 02'96
ул.Гостеприимная
Высота одиночества
Вот уже более десяти лет концерты Александра Розенбаума на самых престижных площадках некогда большой страны проходят с неизменным успехом при переполненных залах. Но Одесса для Александра Яковлевича город особый - ведь именно здесь состоялись одни из первых концертов тогда еще если не запрещенного, то очень непоощряемого властью исполнителя.
Сейчас время как будто спрессовалось, мы за год проживаем десятилетия, мир за окном меняется столь стремительно, что человеческая психика кажется за ним не поспевает. В каком обществе живет сегодня Александр Розенбаум? Что находит в нем хорошего, плохого, разного?
- Да, изменилось, действительно, очень многое. Взять хотя бы то, что теперь я могу свободно выступать там, где хочу, а вернее, там, где хотят меня слышать. Никто уже мне запретить этого не может. Это факт. Но не знаю обратили ли вы внимание, что, как и в прежние лета, меня нет ни в одной "Песне года", ни в одном правительственном концерте. Я не лауреат, не заслуженный артист. Говорю об этом не потому, что испытываю особые страдания от отсутствия регалий. Просто это тоже знак времени или, если хотите, знак отношения официоза ко мне. Я по-прежнему неудобен и отношусь к этому совершенно нормально. Я не удобен был вчерашним, неудобен сегодняшним, которые оказались хуже, чем вчерашние, надеюсь,буду неудобен завтрашним. Это обычное состояние художника, если он, конечно, художник - власть его не приемлет.
- Судя по сказанному, вы, в свою очередь, не принимаете нынешнее время?
- Ну как можно его не принимать - оно есть и все. Другое дело, как я к нему отношусь. Плохо отношусь, несмотря на то, что в магазинах появился чай в пакетиках, что люди стали лучше одеваться, что в городах наших в десятки раз больше машин, чем прежде. Это ведь тоже - приметы времени. В наших странах стал появляться средний класс, который отдыхает на Кипре и в Анталье - разве можно сказать, что это плохо? Меня не пугают экономические трудности, как и в молодые годы, я уверен - здоровый, нормальный человек может, обязан прокормить себя и свою семью. И когда я слышу, что студенты бастуют - им, мол, стипендии хватает только на хлеб и молоко, я задаюсь вопросом: а на что мне хватало моей стипендии? Но я работал, я мыл полы в аптеках и не стыжусь этого. Да и окончив институт, уже врачом на "скорой помощи", разве не бегал я делать по домам уколы, чтобы заработать деньги? А сегодня возможность подработать не меньше, а даже больше. Так что с этим все в порядке.
- Так почему же вы говорите, что плохо относитесь к времени, в которое мы живем?
- А потому, что главная наша трагедия в полном упадке морали. Из страны Толстого и Достоевского мы превратились в страну, которая попирает элементарные нравственные нормы. Отсюда положение стариков и инвалидов, брошенных просто на вымирание, порнуха и агрессивная бездарность, заполонившие телевидение. Недавно купил газету, в ней - поэма современного автора, стихи, знаете ли. Так в ней слово б... самое приличное. Я знаю это слово, но читать его на страницах газеты не желаю - это безнравственно. Вы когда-нибудь вслушивались в тексты песен, которые звучат во всех уголках нашей многострадальной Родины. Ведь это сплошь блатные песни, они заполонили нашу жизнь, ощущение, что живешь в обществе зэков. Что раньше угрожало человеку? Тюрьма, психушка. Теперь стреляют прямо на улицах. Чтобы убрать одного неугодного, могут грохнуть целый самолет, и нас это перестало удивлять, мы привыкаем, это становится нормой - вот что страшно.
- Но, быть может, с этим надо бороться? Многие ваши коллеги пошли в политику...
- Ну и что они в ней сумели такого совершить? Во-первых, я считаю, что каждый должен заниматься своим делом, профессионально заниматься. Когда я решил, что буду петь, я окончил специальное учебное заведение - не терплю дилетантов. Ну, а во-вторых, я не буду участвовать в политической жизни потому, что не верю ни одному политику, ни одной политической партии. Все они делят деньги. Поэтому и развалился СССР, потому идет война в Чечне. За годы коммунистического режима накопилось слишком много средств - их нужно поделить, и пока этот процесс не окончится, мы будем жить так, как живем.
- То есть в будущем вы все же надеетесь на "свет в окошке"?
- Конечно. Легализированным бандитам потребуется порядок, чтобы охранять свою собственность, бывшим коммунистам, открывшим "свечные заводики", он будет нужен по той же причине. Уже сегодня дети "новых" учатся в престижных вузах, а уж их внуки, безусловно, будут образованными и добропорядочными, законопослушными гражданами - это реальность, а не оптимизм.
- Но почему тогда так трагична новая программа, которую вы привезли в Одессу? Если все идет "путем", то откуда эта боль, это страдание?
- Как откуда? Я ведь нормальный человек и не могу не мучиться оттого, что страной правят бандиты. Это, к сожалению, естественно, объяснимо, но не нормально.
Три произведения прозвучали в концерте как своеобразная заставка ко всему выступлению. Первая песня - "Ты, кручина...", почти молитва, стихи и третья, которую можно было бы по тематике назвать программной - "Высота одиночества". И наш разговор, естественно, перешел к творчеству.
- Почему всегда, и в те времена, и сегодня, одиночество остается одной из ведущих тем вашего творчества? Это характер или судьба?
- И то, и другое. Ведь успех, счастливое стечение обстоятельств, даже налаживающаяся личная жизнь не спасают от одиночества, во всяком случае, меня не спасают. Так что с этой точки зрения, конечно, характер. Ну а та же популярность, постоянное пристальное внимание многих и многих людей приносят не только положительные эмоции, но и утомляют, возникает желание побыть одному, тем более что характер моего творчества требует уединения.
- Скажите, насколько ваши стихи, песни автобиографичны?
- В достаточной степени. Ведь поэт в стихах или рассказывает о себе, или старается приблизиться к своему лирическому герою. Например, если вы помните, у меня практически не было песен о любви, не было и все. А вот в ближайшее время выйдет диск моих песен - любовной лирики.
- ?
- Делайте выводы сами.
- В своем концерте вы читаете достаточно много стихов. Не думаете ли вы о книге лирики?
- Почему не думаю? Такая книга вот-вот появится. Она называется "Белая птица удачи". Туда вошли многие мои песни и новые стихи.
- В вас многое изменилось.
- Но ведь это естественно. Я иначе одеваюсь, я иначе, наверное, даже не иначе, а глубже заглядываю в себя и в мир вокруг меня. Возраст. Я уже не веселый молодой человек, а зрелый мужчина - вот и вся разница.
- Спев столько новых песен, вы все же исполнили несколько прежних. Среди них - "Черный тюльпан", это дань памяти?
- Это - часть моей жизни. Я писал об Афгане, пишу и буду писать - это моя война.
- Вас многие упрекали в том, что вы выступали в те годы в Афганистане. Вы поедете в Чечню?
- Нет, как не поехал в Карабах. Потому что мне пришлось бы выступать там перед нашими солдатами, перед боевиками и перед мирными жителями - все они мои сограждане. Я - человек советский в геоэтнографическом смысле этого слова.
- Еще одна тема ваших песен - воля, а вернее, недостаток ее. Александр Розенбаум испытывает недостаток воли?
- Это смотря с какой стороны посмотреть. Внутри я совершенно вольный человек. А вот что касается внешней стороны жизни, то тут мне этой самой волюшки, конечно, не хватает.
- Скажите, что заставляет вас так интенсивно работать? Практически новая программа в два с половиной часа - за полтора года. Ведь вы вполне могли бы обойтись меньшей кровью?
- Я уважаю себя и уважаю своих слушателей. Я не терплю тех, кто выходит на сцену "дарить свое искусство" - я выхожу к людям, которые меня ждут и которым мне есть что сказать. Я бы перестал уважать себя,спев что-то под фонограмму, да и ко мне бы стали относиться совсем по-иному. Так что, надеюсь, любовь с теми, кто приходит на мои концерты, у нас взаимная, а любовь нужно заслуживать постоянно.
- Для многих представительниц слабого пола вы - олицетворение настоящего мужчины. А что такое настоящая женщина?
- Это может показаться кому-то примитивным, но та, которая не горит на работе, та, для которой на первом месте буду я, дети, дом. Это вовсе не значит, что не могу влюбиться в доктора физико-математических наук, но я приложу все усилия, чтобы занять главенствующее место в кругу ее интересов.
- Получив сегодня возможность свободного выезда за рубеж, не возник ли искус уехать туда насовсем? Что ни говори, а жить там комфортнее и трудно осуждать тех, кто устав от наших передряг, решил дожить свою единственную жизнь по-человечески.
- Да, я бываю теперь за рубежом - я там иногда отдыхаю. Когда устаю от холодных гостиниц, как в Одессе, от хамства, я уезжаю на пару недель за границу и уже к концу срока с удовольствием возвращаюсь домой. Не уеду никогда. По трем причинам. Первая звучит высокопарно, и все-таки это правда - это мой дом, здесь добавить для тех, кто понимает, о чем идет речь, нечего. Вторая - для умных: я знаю, что ответственен за мысли и надежды сотен тысяч людей, которые слушают песни Александра Розенбаума. Узнав, что я у ехал, они потеряют последнюю, уже слабую веру в будущее. Поверьте - это не бравада, а мое глубокое убеждение. И третье: кто меня там ждет? Здесь я - Розенбаум. У меня есть слава, уважение и деньги. Чтобы, бросив все это, уехать, надо уж очень ненавидеть с вою страну, а я ее, поверьте, люблю. Дом, если заработаю достаточно средств, я бы где-нибудь купил. Чтобы можно было в нем отдохнуть, но непременно вернуться обратно.
- И последний вопрос. 45 лет - время расцвета, и все же это возраст, когда можно подвести некоторые итоги. На ваш взгляд, жизнь состоялась?
- Да, несомненно. Без всякого кокетства: я могу спокойно сегодня умереть. Я воспитал отличную дочь, я написал много хороших песен, как минимум пятнадцать из которых уже стали народными, я оставил о себе добрую память, хоть никогда не был идеальным человек ом. Это вовсе не значит, что я свожу счеты с жизнью - я собираюсь, дай Бог, прожить еще много лет. Но своей судьбой я доволен, я ее сделал.
Юлия ЖЕНЕВСКАЯ
Фото Вячеслава ТЕНЯКОВА и Александра КАЛИНОВСКОГО