«Хрущевская» эпоха

Валерий Сухарев

Валентин Хрущ для одесской живописной традиции – не просто особая величина или мифологема… Он, в известной степени, именно антитрадиция (это если с точки зрения канонов южнорусской школы). Говоря заземленным местным наречием, он – тот особый соус из каких-то ежедневных высказываний, примечаний, арт- и просто поступков, в общем – жизнь человеческая, художническая, осознанное бытование... Об этом можно найти в романе Е. Ярошевского «Провинциальный роман-с»… Но писатель орудует приватным скальпелем: дескать, режу, как хочу, – как сказал бы хороший хирург. Помимо этого – множество воспоминаний друзей, учеников – все то, что и является субстанцией мифа... А физические странствия Хруща завершились в 2005 году в Кимрах, в глубинке… Зато метафизическое продолжение осело неким культурным слоем на картонах, холстах, фото – на всем, к чему он успел прикоснуться…

В свое время 14-летнего Хруща, «мальчика с Пересыпи», открыл Юрий Егоров, уже тогда, в начале 60-х, ставший лидером и духовным вожатым для многих, самый неуправляемый член «спилки», завсегдатай и участник «квартирников», и еще педагог «Грековки». Вхождение Валика Хруща в современный творческий поток (весьма по тем годам социально замутненный) было молниеносным: взять, что ли, все эти областные выставки – та еще отдушина... Но среди ангажированного рукоделия иных «творцов» все, что он делал, выглядело тогда если и не эпатажно, то уж точно – инаково. Казалось бы, вполне «южнорусская» рыбацкая хатынка, хуторок, лодки-снасти, все вроде прикидывается традиционным, а само тем временем... И в этом проявлялся Хрущ, его просто исключительное цветовое зрение, вкус, дар, умение подметить. Хрущ – своего рода фокусник, мастер «обманок», композитор (как в шахматах) несочетаемого, «Стравинский в живописи», умеющий соединять по принципу отдаленности объектов и их цветовых решений; что-то вроде бузины в огороде и киевского дядьки… Вообще же – эстет, гурман бытия, а не его комментатор; даже излюбленные (как образ) его вяленые рыбки – и те ехидненько поглядывают на кирпичик спичечного коробка с советской этикеткой.

Работы Валентина Хруща

В 67-м, не будучи допущены к какому-то очередному соцвернисажу, Хрущик и друг его Сычик выдали одесситам первый «заборник» (Сычик+Хрущик), развесив работы на ремонтных ограждениях Пале-Рояля. Народ ликовал, милиция безмолвствовала, а до знаменитой московской «бульдозерной» выставки-расправы было еще 7 лет. А у этих – ну никакого социального бунта, акт чисто эстетический, волеизъявление художников.

Хруща часто связывают с течением нонконформистов, а по мне он – чистой воды андерграунд, эстет и богема. Для первых необходимы некие телодвижения декларативно-социального образца, недовольство и угрюмая озадаченность политстроем и т.п. А Хрущ – область абсолютной творческой свободы, вольница стилей, словом, «искусство есть искусство есть искусство», – по Бродскому. И как он тонок и точен, давая нам свою ню-серию или те же барские букеты... Все-таки эстетика – мать этики… Или же его ни на чьи более непохожие фотоработы, его рукотворные рамы, которые сам резал... Важная особенность Хруща – умение и желание работать на любом подручном материале: от доски, которую кошки драли, до куска пластика или холста, во всех техниках.

В 81-м (удел многих творческих одесситов) Хрущ перебирается в Москву, затем в Подмосковье. Какие-то другие фата-морганы примерещились… Там проведено более 20-ти персоналок, работы попали в коллекцию ЮНЕСКО, осели в музеях и частных собраниях мира, выставлялись на аукционах «Филипс» и «Сотби»... А тяжело заболевший, но такой живой одесский Хрущик – все отдалялся и отдалялся. Затем исчез. Окончательно. Но перед смертью в 2005-м, словно бы проститься, приехал в Одессу.

То, что показано было в Музее современного искусства Одессы – это «московский» Хрущ, работы из собрания Е. и В. Улюшкиных (СтАрт); отчасти и из коллекций одесситов Ф. Кохрихта и М. Кнобеля, «NT-Галереи» А. Дымчука. Издан отличный каталог (Москва). Все это распрекрасно, только вот – посмертно…

А при жизни его фамилия все равно не рифмовалась с эпохой, в которую он начинал…