ВЛАДИМИР ЖАБОТИНСКИЙ. «ПЯТЕРО», ОДЕССА, 2000

Евгений Голубовский

ЧЕЛОВЕК С ТЫСЯЧЬЮ ТАЛАНТОВ

Владимир Жаботинский. «Пятеро», Изд-во «Друк», Одесса, 2000, 303 стр., тираж 500 экз, ISBN 966-7487-31-8Владимир (Зеев) Жаботинский родился в Одессе, на Базарной, в доме Харлампа, 120 лет назад - в 1880 году.

Фельетонист Альталена родился в газете "Одесские новости" в 1901 году.

Зеев Жаботинский, вождь и идеолог борьбы за создание государства евреев в тогдашней Палестине, умер 60 лет назад - в Нью-Йорке, 4 августа 1940 года.

Он предвидел и провидел будущее. В завещании этот, еще не старый, человек написал: "Я хочу быть похороненным там, где меня настигнет смерть. Мои останки будут перевезены в Эрец-Исраэль только по приказу будущего еврейского государства".

Поэты нередко бывают пророками. А я еще не написал, что Владимир (Зеев) Жаботинский был замечательным поэтом, гениальным переводчиком Эдгара По и Хаи-ма Бялика. Так вот, в 1964 году по решению правительства Израиля прах Жаботинского из США был доставлен в Иерусалим и похоронен на горе Герцля.

Человек с тысячью лиц - так писали об одном великом актере. Жаботинский был человек с тысячью талантов. И в каждом деле, за которое брался, мог бы достичь очень многого. Но приходило осознание, что есть еще более важное дело. И самым важным было создание для разбросанных по всему миру евреев единого государства - Израиль.

Этот человек владел семью языками. В семнадцать лет он перевел на русский язык поэму "Ворон" Эдгара По, причем так, что его перевод включили не только в "Чтецы-декламаторы", но и в школьные учебники. А спустя двадцать пять лет он вновь вернулся к этим стихам и перевел "Ворона" на иврит. До сих пор никто не мог сделать это точнее и поэтичнее.

Гуманитарий в высшем смысле этого слова, интеллигент, интеллектуал. Исторический романист и драматург, он уже входил в прихожую великой русской литературы. Как тут не вспомнить слова дворянина до мозга костей, иронического литературоведа Михаила Осоргина. В 1930 году, когда эмиграция отмечала 50-летие Жаботинского, Осоргин написал в парижском журнале "Рассвет": "В русской литературе и публицистике очень много талантливых евреев, живущих - и пламенно живущих - только российскими интересами. При моем полном к ним уважении, я все-таки большой процент пламенных связал бы веревочкой и отдал бы вам в обмен на одного холодно-любезного к нам Жаботинского".

И все же Владимир (Зеев) Жаботинский далеко не всегда бывал холоден и скептичен. Ни тогда, когда он выступал за право человека быть человеком (особо остро он поддерживал украинцев в их требовании иметь свою культуру), ни тогда, когда он призвал взяться за оружие и бороться против тех, кто оккупировал чуть ли не две тысячи пет его землю. И он сам стал солдатом, и сам воевал, и дослужился до офицерского чина. Англичане посадили его в тюрьму, но голос мировой общественности был так силен, что британцы вынуждены были выпустить на свободу этого "смутьяна".

Подчеркиваю, что протест исходил от мировой общественности, а не от еврейской. Для традиционных сионистов, веривших в парламентаризм и в конгрессы, Жаботинский был "своим среди чужих и чужим среди своих". В 1923 году, как бы нанеся пощечину, Жаботинский вышел из состава правления сионистской организации. А в 1925 году - семьдесят пять лет назад - Владимир (Зеев) Жаботинский создал оппозиционное течение, расколовшее "благопристойный сионизм", назвав его Всемирным союзом сионистов-ревизионистов, более того, продумав создание при нем молодежного движения Бетар и боевого легиона.

Казалось бы, дел невпроворот. А Жаботинский успевал еще и писать. На иврите он слагал в стихах и прозе воззвания, а на русском, которым блестяще владел до последних дней, - ностальгический роман об Одессе, любимом городе, как показала долгая жизнь - самом любимом городе.

Этот лирический роман и сегодня (а издан он был в Париже в 1936 году, за пять лет до смерти автора) читается как признание в любви к Одессе и одесситам. Конечно же, экземпляры книги, изданные во Франции, не дошли тогда в Одессу. Спасибо писателю из Парижа Виталию Амурскому, который обнаружил и прислал в Одессу раритетный экземпляр. Лишь в 1990 году в Израиле переиздали "Пятерых" для новой волны эмиграции, но и из этого тиража в Одессу попали считанные экземпляры. А книга не теряла свои литературные качества, не переставала учить любить Одессу. Поэтому мы решили, что в год 120-летия со дня рождения ее автора "Пятеро" должны быть переизданы. И не где-нибудь, а в Одессе, где начинался Жаботинский, где пришла к нему литературная слава. И где память о нем живет - пока в мемориальной доске на улице Еврейской, но будем надеяться, что будет жить и в этом - бессмертном - тексте.