К 50-ЛЕТИЮ ГИБЕЛИ ЛИНКОРА «НОВОРОССИЙСК»

Олег Булович 
Ветеран флота, почетный работник морского флота

... При катастрофе погибли 604 человека. Среди погибших и 16 наших земляков ...

Мое знакомство с линкором «Новороссийск» состоялось в далеком 1951 году. На нем я проходил учебные сборы по линии кафедры военно-морской подготовки при Одесском институте инженеров морского флота, где в то время учился на судомеханическом факультете.

Итальянский линкор «Джулио Чезаре» («Юлий Цезарь»), девиз которого был «Цезарь здесь», был получен Черноморским флотом в счет репарации после окончания войны в феврале 1949 года. 5 марта 1949 года линкору присвоили наименование «Новороссийск». Вооружен он был, как никакой другой корабль нашего флота, — десять 320-мм орудий в четырех двухъярусных башнях. Снаряды его главного калибра весили 525 кг. Кроме того, были двенадцать 120-мм орудий, восемь зенитных 100-мм и 36 зенитных автоматов.

В 50-х годах «Новороссийск» проходил ремонт и частичную модернизацию на Севастопольском морском заводе. Установили зенитные автоматы советских систем, радиолокационную станцию, заменили даже турбины на новые, харьковского завода, и многое другое.

В мае 1955 года «Новороссийск» вошел в строй ЧФ и до конца октября несколько раз выходил в море, отрабатывая задачи по боевой подготовке. Словом, «чужак» прижился. Его полюбили, им гордились...

УТРОМ 28 ОКТЯБРЯ 1955 года, в пятницу, «Новороссийск» вышел в море для выполнения учебных стрельб, а к вечеру возвратился и занял место на свободной «линкорной бочке» № 5 Северной бухты Севастополя, в районе морского госпиталя.

Жизнь на линкоре шла в соответствии с корабельным уставом. Перед ужином на корабль прибыли очередная группа нового пополнения и курсанты из Одесской мореходки, на военно-морскую практику. Большинство прибывших временно разместили в носовых кубриках. Для многих из них это был первый и последний день военно-морской службы.

В 1 час 30 минут под корпусом в носовой части линкора неожиданно прогремел мощный взрыв. У правого борта, ниже ватерлинии, образовалась пробоина в 50 квадратных метров. Взрыв был столь сильным, что пробил насквозь все восемь палуб, в т. ч. три бронированные. Все вокруг — палуба, башни, надстройки — моментально было залито черным илом вперемешку с кровью, вокруг лежали окровавленные трупы моряков, клочья парусиновых коек. В громадную дыру хлынули потоки воды, которая быстро затапливала верхние помещения.

При взрыве, по оценке правительственной комиссии СССР, сразу же погибли 150—175 человек и около 150 были ранены.

К моменту взрыва корабль был полностью укомплектован личным составом — 1620 человек.

На линкоре и на соседних крейсерах была объявлена боевая тревога. Через час прибыл врио командующего флотом вице-адмирал В. А. Пархоменко, другие должностные лица флота и эскадры. К линкору подошли спасательные суда.

Матросы, мичманы, офицеры мужественно, боролись за жизнь корабля, проявляя подлинный героизм, высочайшую верность воинскому долгу, самопожертвование. Не было никакой паники. Все это было позже отмечено правительственной комиссией.

На исходе спасательных работ не мог не сказаться ряд отрицательных факторов. Командир корабля капитан 1-го ранга А. Кухта накануне убыл в отпуск, и обязанности выполнял старший помощник, капитан 2-го ранга Хуршудов. Но и он тоже убыл на берег, передав всю полноту власти помощнику командира, капитану 2-го ранга 3. Сурбулову. По капризу случая уехал в отпуск и командир электромеханической части (ВЧ-5) инженер-капитан 1-го ранга И. Резников, который знал корабль лучше, чем кто бы то ни было. Как же его не хватало в посту энергетики и живучести! Самое скверное, что не было даже чертежей корабля, они остались в носовом отсеке, в затопленном хранилище секретных документов.

К сожалению, никто не мог предположить, что возможно опрокидывание. На худой конец, полагали, что корабль ляжет на борт, что фок-мачта, вмонтированная в броневую цитадель, заякорит и не даст перевернуться.

Но конструктивный недостаток корабля предопределил опрокидывание: вся нижняя часть до ватерлинии была сделана герметичной, верхняя же — надводная — была пронизана всеми основными и вспомогательными магистралями, так что вода затапливала корпус сверху. В итоге надводная часть заполнялась, утяжелялась, подводная же представляла огромный воздушный резервуар. Возник, как говорят специалисты, опрокидывающий момент. (Живучесть линкоров этого типа заведомо приносилась в жертву другим боевым качествам).

Жаль, что не учли печальный опыт итальянских линкоров те, кому это было положено. А ведь в родной гавани Таранто перевернулся и затонул линкор «Леонардо да Винчи», унеся с собой 218 человек. Точно так же в той же гавани погиб в 1940 году линкор «Кавур», однотипный с «Новороссийском».

Когда положение линкора ухудшилось, был отдан приказ: «Всем, не занятым борьбой с водой, построиться на верхней палубе, в корме линкора». Довольно поздно отдан был этот приказ. Матросы, старшины и офицеры стали выходить из задраенных по-боевому внутренних помещений и строиться в соответствии с приказом. В этот момент корабль как-то странно дернулся, накренился на правый борт, потом снова на левый. Крен стремительно нарастал. Моряки стали скатываться, как горох, с уходящей из-под ног палубы в воду, в темноту.

В 4 часа 15 минут линкор опрокинулся на левый борт и быстро перевернулся вверх килем.

Для всех — и для тех, кто был в момент катастрофы на линкоре, и для тех, кто изучал потом причины его гибели, было полной неожиданностью то, что морское дно, которое держало якоря, оказалось ложным, под ним на глубине 35 метров находился истинный материковый грунт. Линкор прорезал своими мачтами, трубами, надстройками эту 35-метровую толщу ила, провернулся в ней, как ключ в масле, и опрокинулся, став смертельной ловушкой почти для всех, кто находился в низах его корпуса.

Кто был наверху и оказался в воде, — это сотни моряков, одетых в бушлаты, в обуви, — образовали в темноте месиво из цепляющихся друг за друга, кричащих, зовущих на помощь людей. Многие быстро тонули, затянутые промокшей одеждой. Даже те, кто хорошо умел плавать, в этой человеческой каше не могли вынырнуть на поверхность.

Некоторые с трудом сумели взобраться на днище корабля, некоторые, преодолев 250-300 метров, добрались до берега.

Те, кто находился на днище корабля, слышали частые беспорядочные стуки внутри корпуса. Спасатели стали резать обшивку корпуса в кормовой его части, где стук различался наиболее близко. Через эти отверстия вышли семь моряков. Но вслед за ними из отверстий стал вырываться сжатый воздух. Корабль начал медленно погружаться в воду. К утру 30 октября он затонул.

Вместе со стуком во многих местах спасатели отчетливо различали мелодию прощания с жизнью, песню-реквием моряков многих поколений «Пощады никто не желает...». Умирая, «новороссийцы» пели «Варяг». Такое не забудешь.

В ДЕВЯТИ братских могилах Братского кладбища похоронены 247 моряков. Здесь же находятся безымянные останки извлеченных позже из поднятого корабля. Другая часть «новороссийцев» захоронена в братской могиле на кладбище Коммунаров. Многие навечно остались на дне Севастопольской бухты. Море стало их могилой. В 1990 году на Братском кладбище установлены мемориальные плиты с именами 567 погибших.

На старинном кладбище, где похоронены участники первой и второй оборон Севастополя, воздвигнут достойный памятник погибшим, с 12-метровой фигурой Скорбящего Матроса из бронзы, гребными винтами линкора «Новороссийск», с приспущенным знаменным флагом. В обрамлении силуэта опрокинувшегося корабля — эпизоды отчаянной и героической борьбы за спасение линкора. На пьедестале монумента горит золотом: «Родина — сыновьям». И еще на мраморной плите, открывающей мемориал, выбито: «Мужественным морякам линкора «Новороссийск», погибшим при исполнении воинского долга. Любовь к Родине и верность присяге были для них сильнее смерти».

Указом Президента Российской Федерации от 5 июля 1999 года № 871 все моряки, погибшие на линкоре «Новороссийск», за мужество, отвагу, самоотверженность, проявленные при спасении экипажа, награждены орденом Мужества посмертно.

Что же стало причиной взрыва на линкоре? Ответ на этот вопрос искала правительственная комиссия, возглавляемая заместителем председателя Совета Министров СССР В. М. Малышевым. По ее выводам в ходу остаются две основные версии.

По одной, линкор стал жертвой случайной, оставшейся со времен Великой Отечественной войны донной немецкой мины с зарядом 1000-1200 кг тринитротолуола, которую задела лапа якоря, по второй — против «Новороссийска» была совершена диверсия. Абсолютное большинство специалистов считают, что все же причина — донная мина.

При катастрофе погибли 604 человека, включая аварийные партии с других кораблей эскадры. Среди погибших и 16 наших земляков. Это — матросы и старшины В. С. Баланчук, В. В. Василенко, Е. С. Голофеев, В. Дерус, С. Донченко, Н. Земляной, С. Карпенко, Н. 3. Люберанский, Б. И. Максимишин, И. Медведев, Н. Г. Мельниченко, Н. Н. Мизюк, А. Л. Москалюк, В. Осадчий, Г. К. Сталин, 3. Писак, Н. Ф. Тернавский, И. П. Ткаченко, капитан 3-го ранга Е. М. Матусевич.

Тем, кто пережил катастрофу, земной поклон и сердечная благодарность. Погибшим — преклонение перед их светлой памятью и вечный покой! [«Вечерняя Одесса» 27 октября 2005 года]