И ремеслами держится город

Евгений Голубовский

Лютеранская церковь святого Павла ("кирха")Как-то один из знакомых, интересующийся историей Одессы, недоуменно спросил меня: почему немцы, внесшие значимый вклад в развитие города, не получили здесь, в отличие от итальянцев, греков, французов, поляков, евреев, свою улицу?

Пришлось объяснять, что все — с точностью наоборот, как любили говаривать в той, старой Одессе. Была, чуть ли не в первые десятилетия — Немецкая улица. Но зуд переименований присущ не только большевикам. Ее несколько раз переименовывали. То в Ямскую, то в Новосельского, то в Островидова, затем опять в Новосельского, а про немцев… забыли. А зря. Их вклад в становление ремесел Одессы огромен (кстати, селились они и на Ремесленной — это как бы нижняя немецкая слобода), а в верхней слободе — Немецкая, Кузнечная, Дегтярная улицы, Лютеранский переулок. Кажется, он единственный безусловно свидетельствует о немцах-колонистах, десятками тысяч приехавших из Германии, из Швейцарии в наши края.

Конечно же, напоминает и кирха, как ее 175 лет называют в Одессе, хоть точнее было бы — Лютеранская церковь святого Павла. Она была заложена в 1824 году, сооружалась по проекту архитектора Боффо, освящена в 1828 году. А в конце XIX века немцы пришли к выводу, что кирха в плохом состоянии, требует большей вместимости и прочности, и заказали проект одесскому немцу — архитектору Шеврембранду. В 1897 году лютеранская церковь, вмещавшая 1200 человек, была освящена. После Великой Отечественной войны ее превратили в спортзал, слава Богу, не взорвали. Многие годы шла борьба за то, чтобы не разрушать этот памятник архитектуры. Но возрождена будет кирха лишь в начале XXI века. И обещает сделать это немецкая община Одессы при поддержке лютеран из ФРГ.

Теофил РихтерВалентин Максименко. Семья С.Т.Рихтера и Одесса, "Астропринт", ОдессаКирха — это не только памятник архитектуры. Это еще и памятник культуры нашего города. Здесь на органе играл замечательный музыкант Теофил Рихтер, отец гениального пианиста Святослава Рихтера. Кстати, первые уроки музыки у отца Светик (так его называли в Одессе), получил в 20-30-е годы ХХ века в этой же кирхе. А при кирхе находилось приходское училище святого Павла, ставшее в годы советской власти профтехучилищем. Его заканчивал гениальный ученый, отец советских ракетных двигателей Валентин Глушко. И он увлекался музыкой, восторженно слушал игру Теофила Рихтера. Переписывался с Циолковским, но еще не знал, какую дорогу выбрать — музыку или воздухоплавание. Судьбу определил случай, как рассказывал мне в интервью Валентин Петрович Глушко: в Ленинграде у него… украли скрипку. Пришлось «переквалифицироваться» в инженеры.

Но вернемся к истокам. Весной 1803 года, когда дюк де Ришелье, назначенный градоначальником, прибыл в Одессу, здесь вообще не было ремесленников. Выписывать из столицы? Возможно, но дорого. «Государь император, — рассказала в своей книге по истории города Доротея Атлас, — предложил герцогу всеми поощрениями и льготами привлекать иностранных жителей для поселения, особенно людей полезных — художников, мастеровых, торговцев, матросов». И вот результат, как его описывал историк Одессы профессор В. К. Надлер: «Немецкие поселенцы прибывали в Новороссию целыми десятками тысяч; число ремесленников между ними было так велико, что они населили собой целую улицу в Одессе, носящую еще и теперь название Ремесленной».

Трудно даже перечислить все те ремесла, где немцы заняли ведущие места. Каретники, оружейники, часовщики, булочники… Среди первых типографщиков — немцы Нитче и Шульц, среди фотографов — Гааз и Шмидт, среди аптекарей — Кестнер. Кстати, недавно при ремонте дома на углу Екатерининской и Театрального переулка сняли мраморный подоконник — «Аптека М. Кестнера». Благодаря внимательности одесского краеведа Олега Губаря она сохранена. И, кто знает, может быть, станет мемориальной доской на этом доме.

Написал фамилию Гааз — вспомнил, что фабрику музыкальных инструментов в Одессе открыл Гааз, его однофамилец.

А кто в Одессе не знал фамилию немецкого колониста Иоганна Гена, на чьем заводе производили лучшую сельскохозяйственную технику на юге России, а семейство Фальц-Фейн, прославившееся не только закладкой заповедника Аскания-Нова, но и производством в Одессе рыбных консервов. О том, что пивоварение было в руках немцев, напоминает и сегодня марка пива «Санценбахер», хоть могли бы выпускать и сорт «Кемпе» — и его пиво славилось далеко за пределами города.

Я назвал аптекаря, но мог бы назвать и врачей. Как не вспомнить Н.М. Дитерихса. В свое время историк медицины Арсен Фикс докладывал на «Одессике» драматическую судьбу этого врача-исследователя. Дитерихс спас больного дифтерией, применив трахеотомию, но заразился сам и умер в 31 год.

Среди одесских немцев были выдающиеся ученые, к примеру, археолог Э. фон Штерн. Выдающиеся благотворители — необходимо воздать должное создательнице первого детского сада — баронессе Мейендорф…

Нельзя забыть, что дважды, в первую мировую и Великую Отечественную, Одесса была оккупирована немцами. Если в 1918 году это произошло в результате Брестского договора, подписанного большевиками с немцами, то в 1941 году фашисты вошли в город после беспримерной 73-дневной обороны, вошли в непокоренный город. Не забудутся кровавые злодеяния фашистов.

Но нужно помнить, что у каждой медали есть и другая сторона. Немец Николай Гефт в одесском порту боролся с захватчиками. Раненый немецкий солдат Генрих Бёлль, стоя у Потемкинской лестницы, навсегда проклянет любые войны, он станет писателем с мировым именем, чье творчество начинается рассказом «Тогда в Одессе». Я дружил с семьей Анны Мюлллер, прятавшей в оккупированной Одессе, в подвале своей квартиры на Белинского, 6, соседку-еврейку. Мне очень жаль, что имя этой замечательной женщины пока не увековечено березкой на Аллее праведников мира…

Как велика и многолика немецкая Одесса! А ведь и кормили город немцы-колонисты из пригородов — из Гросс-Либенталя и Кляйн-Либенталя, из Петерсталя и Нейбурга. А Люстдорф вообще воспринимался как часть Одессы.

Так что возрождаемая кирха — память о немецкой диаспоре, которая всегда будет жить в нашем городе.