Не нарадуюсь!

Марианна Гончарова

Книга "То ли луковичка, то ли репка…" вышла в замечательном московском издательстве "Самовар", известном своим бережным отношением к литературе для детей и их родителей, издательстве, которое не только сохраняет и популяризирует лучшую детскую литературу прошлого, не только находит новых талантливых авторов, пишущих для детей, но и тем самым возрождает замечательную моду — моду на СЕМЕЙНОЕ ЧТЕНИЕ.

Автор книги "То ли луковичка, то ли репка…" Валерий Хаит — литератор, журналист, вице-президент Всемирного клуба одесситов, главный редактор одесского юмористического журнала "Фонтан" (в котором я имею мало с чем сравнимую радость печататься), написал книгу о своем аккерманском детстве… Эта книга — как будто часть меня самой. В ней столько подтверждения моих мыслей, чувств и переживаний! В ней столько узнавания и жизни, что я обязательно должна этим поделиться!

* * *

Где-то я прочла, что, оказывается, есть два Бога. Один — Бог взрослых, суровый, взыскательный Бог, который вознаграждает или карает по-настоящему. А есть Бог детей. Он снисходителен, так сказать, толерантен, добросердечен, он с чувством юмора и очень радостный. Он покровительствует детям и тем взрослым (как бы взрослым), кто в душе остался маленьким. Он как заботливый родитель ведет таких людей за руку, чтоб они не споткнулись, не ушиблись и правильно переходили проезжую часть, он наделяет их даром видеть жизнь, как в детстве, в густых ярких сочных красках и умением его, этот прекрасный мир, описывать. Отсюда я делаю вывод — детство это не только наилучший возраст человека, но и самый классный стиль жизни. Когда я знакомлюсь с человеком, и он симпатичен мне ну прямо не знаю как, я начинаю приставать к нему с вопросом: "А расскажи, какой ты был маленьким". Ну очень хочется это узнать. Очень. Именно потому, что крепнет год от года во мне убеждение, что человек в процессе жизни не взрослеет, не мужает, не старится или еще что$то там, а просто со временем становится самим собой. И чем меньше он отличается от себя маленького, тем симпатичнее и красивее он мне кажется. Да и не только мне. Многих моих знакомых и друзей обратила я в эту религию, предлагая читать книжку В.И. Хаита "То ли луковичка, то ли репка…". И как только я познакомилась с В. И. поближе, мир прямо засиял, заискрился, заиграл вокруг меня, потому что наш рассудительный, ироничный и очень добросердечный В. И. оказался тем самым человеком, кому покровительствует Бог детей, то есть остался тем, о ком писал он в своей маленькой книжке. Тем самым мальчиком, трогательным, благоразумным, застенчивым, ироничным, великодушным, мужественным и очень чутким. Есть люди, на которых смотришь и совсем не веришь, что они когда-то были маленькие, что они валяли дурака и дрались, что замирали от страха или очень тайно кого-то любили. А В. И. — совсем наоборот, он был маленьким и шалил, и не слушался иногда, но все видел, все чувствовал, а главное, понимал, гораздо больше, чем об этом догадывались окружающие. Понимал, запоминал, сохранил и описал.

***

"То ли луковичка, то ли репка…"— рассказы о мальчике и о том, как интересно и очень нелегко жить на свете, книжка об идеальном состоянии мальчишеской души. О том, как маленький человек постигает истину, пытается понять, для чего он живет на свете. Никакого особого динамичного сюжета в рассказах нет. Их надо читать очень медленно, впитывая в себя каждое слово. Они небольшие, язык прост, но настолько объемен, что чувствуешь, как пахнет морем и летней пылью, слышишь крики чаек и пронзительное чириканье воробьев, видишь, как ослепительно преломляется солнечный луч в мглистой зеленоватой прохладной воде, чувствуешь, как вечерний морозец щиплет за щеки, и приятную тугую усталость после катка, испытываешь неловкость и боль, счастье и стыд, а главное, ощущаешь уютный покой и романтичность маленького городка, где мальчик жил.

***

С притихшей душой я читаю эту книжку. Читаю, когда мне особенно трудно, когда болею, когда не спится, когда проблемы или неприятности. Она, эта маленькая лечебная книжечка, оказывает терапевтический эффект. Так в детстве я читала, лежа с ангиной или гриппом, книжки Драгунского, Грина, Бруштейн, Кассиля. И теперь моя дочь, когда у нее болит горло или повышается температура, кричит: "Быстрей почитай мне про воробья, про носки или про коньки, или про Альму, или про школу, или про что хочешь из маленькой синей книжечки!".

***

Проза этой книжки ритмичная, легкая и бесшумная, она полна красок, силы, радости и грусти. Уметь печалиться, знаете ли, это ведь тоже талант. Говорят же, что тот, кто умеет чувствовать грусть, тот умеет ценить праздник. Наедине с событиями, в которых много разнообразных людей, красивых и не очень, умных и глупых, серьезных и легкомысленных, но все равно очень интересных и симпатичных, он, мальчик, печальный и в этой своей печали одинокий, поэтому он один, с одной стороны, — а они все, герои его воспоминаний, — там, с другой… Обаятельная мягкая простая интонация контрастирует с острыми очень недетскими переживаниями. Недетскими и честными. А честность очень повышает в моем представлении человеческую ценность— и тогда, в детстве, и сейчас, в зрелом возрасте. Не удивительно, что проза в книжке постепенно перерастает в стихи, только поэт может формулировать так напряженно, метко и обнаженно. Чтобы, минуя всякие сомнения, размышления и колебания, чувства, им описанные, попали в самую душу читателя. Даже не могу представить и не смею описывать, как мог он увидеть и почувствовать, как замечал он, маленький еще, невидимые нити между людьми, нити симпатии или неприязни, как быстро и безошибочно умел он оценить неловкость положения и нелогичность ситуации, почуять ложь и лицемерие, искренность и любовь. С каким глубочайшим уважением он, ребенок, относился ко всякой жизни, к любой ее форме. Какой теплый легкий юмор и умение описать звуки — стуки, шорохи, удар. Музыку.

***

Эту книжку нельзя читать людям скучным и слишком серьезным. Хотя… Ну попробуйте. Она иногда делает чудеса: например, погружая вас в воспоминания о вашем детстве, превращает унылого нудного взрослого человека в обаятельного симпатичного ребенка… Почитайте ее, и если вы почувствуете тот же холодок под ложечкой от не очень правильного поступка, его, мальчика из книжки, захватывающий азарт, с которым он, слабенький и больной, читал приключенческую книгу, страх при виде чужой собаки, горе и боль, когда погибает живое существо, волнение его при встрече с девочкой, радость, когда он совершает благородный взрослый поступок, когда вы испытаете счастье, его невообразимое счастье от безусловно в те годы царского полученного им от мамы подарка — коньков, настоящих коньков "Снегурок", тогда вы и сами поймаете себя на том, что начнете шептать и шептать, как он тогда, обнимая свои драгоценные коньки: "Не нарадуюсь! Не нарадуюсь!"

***

Пора закрывать последнюю страницу, а все гляжу на обложку книги, на холм в старом провинциальном городке, где стоит древняя полуразрушенная крепость, и как будто слышу оттуда голоса мальчишек, во что-то очень увлекательное играющих, я вижу каток, где мальчик наматывает и наматывает круги на своих новых снегурках, я рассматриваю фотографии на форзацах и внимательно вглядываюсь в лицо его мамы. Я закрываю книжку и уже скучаю по нему, этому чуткому мальчику с большими удивленными печальными глазами, угловатому худенькому мальчику, которого Бог детей однажды поцеловал в смешную вихрастую макушечку. Я уже хочу опять читать и перечитывать ее, эту поэтическую прозу о прекрасном времени самых лучших на свете приключений, побитых коленок, тенистых улиц, кротких палисадников, достойных, лучших в мире искренних взрослых, непритворного детского горя и всепоглощающего мальчишеского счастья…