Старый конный

Олег Губарь

Сразу же - несколько ремарок. Во-первых, Староконный рынок, несмотря на свое патриархальное имя, вовсе не старейший в городе скотопригонный базар. Во-вторых, легенда о его героическом прошлом, прямо скажем, несколько раздута. Наши местечковые историки-дилетанты в своем припадочном славословии дошли до того, что Привоз, дескать, младший брат Старого Конного. На самом же деле, торговля на Привозной площади (как составной части Вольного рынка, то есть Старого базара, и одновременно отдельного "колёсного рынка", функционировавшего по своим особым правилам) осуществлялась чуть ли не со дня рождения Одессы, а Старый Конный устраивался лишь в 1832-1833 годах.

Торговля скотом в юной Одессе велась преимущественно на пустырях, примыкающих к Херсонской (Новобазарной) площади со стороны одноименного тракта. Вереницы волов, лошадей, коров, а, кроме того, экзотических мулов, ослов и верблюдов (даже в третьей четверти позапрошлого столетия в окрестностях города имелись целые "парки двугорбых") тянулись от Пересыпи к Херсонской заставе, откуда поднимались в город по крутым спускам до пересечения будущих улиц Конной и Елисаветинской, где тогда стоял приметный дом генерал-майора Егора Селихова, и поворачивали направо, к Новому базару.

Народное название помянутой улицы - улица Селихова - в 1820-х годах сменилось народным же названием "Конная улица". Это и была первая "лошадиная фамилия" в городской топонимии. И если и в самом деле ратовать за историческую справедливость, то именно Конную улицу следовало бы номинировать Староконной.

Стремительный рост города вёл ко всё более отчетливой специализации рынков. Так, Греческий базар на Александровской (Северной) площади становится средоточием зеленной, москательной и так называемой колониальной торговли - как расположенный в элитарном центре. Поставка морепродуктов - почти что монополия Старого базара. Уже в первое десятилетие XIX века оформляется отдельный сенной рынок. А в воронцовские времена назревает проблема устройства самостоятельного скотопригонного рынка. Что связано с целым рядом обстоятельств.

Прежде всего, скот пригонялся в город не только через Херсонскую, но, с нарастающим итогом, и через Тираспольскую таможню, то есть через Молдаванку. Здесь хватало пустопорожних участков, вполне пригодных для масштабной торговли, имелись водопои. А между тем Новобазарная площадь активно застраивалась, в том числе домами состоятельных горожан, и торговля коровами и быками, а равно козами и овцами становилась не только стесненной, но и не к месту.

В 1832 году было принято решение об организации так называемого СКОТСКОГО БАЗАРА - на Молдаванке, за Петропавловским храмом, на земле, принадлежащей городу. Решение это было реализовано летом следующего, 1833, года. Если вести отсчет от этой даты, то и выходит, что нынешнему Староконному (в девичестве - Скотскому базару) - около 170 лет.

Скотопригонные рынки оформлялись довольно просто. Территория их нивелировалась, кое-где подсыпалась щебенка, а затем на выровненной поверхности устанавливались деревянные изгороди в соответствии с "сортаментом скота". Высота вольеров для верблюдов была, разумеется, выше, чем для овец или ослов. Каждый загон предназначался для отдельной популяции и снабжался пояснительными надписями, чтобы никто, не дай Бог, не перепутал козу и корову. Каждое проданное животное обилечивалось, то есть как бы легализовывался сам факт купли-продажи. В качестве "кондуктора" выступал государственный чиновник, что затрудняло сбыт краденого скота "угонщиками" и конокрадами. Приезжие продавцы и покупщики останавливались на ближайших постоялых дворах, каких много было вблизи Водяной балки. А свои рыдваны и фуры могли также оставлять в особом "гараже" при Скотском базаре, где, кстати говоря, можно было купить, продать, обменять подобные же транспортные средства.

Однако биография этого базара, я бы так сказал, была написана наперед. Как целостный организм, он не мог висеть в воздухе, а должен был уцепиться за землю, уйти в нее разрастающимися корнями. Постоянные скопления сотен людей, совершающих коммерческие сделки, "торг обильный", предопределяли характер эволюции прилегающих улиц, переулков, пустырей. День-деньской на открытом воздухе кому хочешь поднимет аппетит, а удачная покупка или продажа его утроит. В Одессе доставало и других соблазнов. Короче говоря, рынок скотский поневоле дополнился рынком съестных припасов, фуража, начали решительно застраиваться близлежащие земельные участки. Получилось точно так, как на Новом базаре, когда значительная его часть оказалось отторженной и застроенной целым кварталом жилых домов. Вот откуда явились у нас две параллельные Княжеские улицы, хищно отхваченные у базарной площади.

А потому независимость Скотского базара продержалась недолго. На рубеже 1840-1850-х специализированный скотопригонный рынок перемещается на Новую Конную площадь, изначально ограниченную улицами Степовой, Болгарской, Мельничной и Малороссийской. После чего, ближе к середине 1850-х, за прежним скотским базаром закрепляется название Староконный. Так что если говорить о возрасте названия, то ему примерно 145 лет.

А что же стало с осиротевшим как бы Староконным? Да ничего особенного, и он так и влачил бы жалкое существование незначительного окраинного базарчика. Если бы не одно счастливое обстоятельство. А дело в том, что основание Скотского базара хронологически совпало с периодом устройства и расцвета регулярных конских ристаний, так называемых Новороссийских скачек. Фактически такие состязания проводились в Одессе еще при Ланжероне, однако официальное, Высочайше утвержденное, оформление получили при Воронцове. В связи с этим во всем крае резко возрос интерес к коннозаводству, покупке-продаже породистых лошадей, и, воленс-ноленс, Скотский базар посещали аристократы и их питомцы голубых кровей.

Реализация, скажем так, спортивных лошадей сопровождалась спросом и предложением охотничьих и комнатных собак, разнообразной амуниции и т. п. Так к Староконному ПРИСОБАЧИЛОСЬ другое, не менее известное, имя, - Охотницкий, или Охотницкая (вероятно, имелась в виду площадь). Даже в 1960-е годы говорили: "Я был на Охотницкой", "Пойду на Охотницкую", "Купил на Охотницкой" и т. п. Рыбалка поначалу не входила в джентльменский набор и была уделом простонародья, пока ни поднялась на аристократический Олимп с развитием яхтенного спорта. Спортивное же голубеводство, напротив, скорее спустилось с неба на землю, и теперь даже трудно поверить в то, что представители нобилитета устраивали голубятни и вели воздушную переписку. Хотя, собственно, "трудное дело птицелова" (см. Багрицкого) получило распространение в Одессе еще во время оно. Когда сам Пушкин, во исполнение родных обычаев, покупал здесь пернатых: "На волю птичку выпускаю / При светлом празднике весны". А, представьте, что это произошло бы десятью годами позднее - тогда бы Староконный числился мемориальным пушкинским местом!

Так причудливо, как умеет только она, распорядилась реальная жизнь судьбою Старого Конного. И судьба эта в общем счастливая. Впрочем, говорю я, имеется сколько-то ВЕРСИЙ этой реально прожитой жизни, выдающих желаемое за действительное. Но это уже из области литературной истории. Которая, как принято говорить, тоже имеет место быть.