Дом на «Cоборке»

Олег Губарь

Как ни долгоживущи городские названия-символы - "Косарка", "Канава", "Майдан", "Соборка", "Дом Папудовых", - но и им выходит срок. Кто теперь вспомнит, что на Косарке нанимали косарей, по Канаве (Карантинной балке) возили в порт подольское зерно на "биндюгах", а на Майдане (танцплощадка в Александровском парке) трепыхались под чарльстон, твист, шейк, обоюдно били лица, взрослели целые поколения юных одесситов?

Ну, с Соборкой более-менее ясно: так в просторечье именовали главную площадь Одессы, Соборную, где некогда стоял, а ныне успешно воссоздается кафедральный Преображенский собор. Другое дело, Дом Папудовых - огромный домина, собственно говоря, комплекс домов с обширным внутренним двором, выходящий одновременно на Соборную и бывшую Полицейскую площади. Что за Папудовы? Кто такие? Старожилы и "домочадцы папудовские" скажут, что богатые купцы туточки жили, да и все, пожалуй.

Не совсем понимаю, по какому поводу мы бываем не ленивы и любопытны, интересуясь шероховатыми, непривычными на слух фамилиями давным-давно вымерших одесситов - Папудов, Севастопуло, Маврокордато, Родоканаки или Петрококино. Должно быть, есть в этом что-то пряное, характерное, чего сегодня недостает одесскому винегрету. Мой хороший товарищ, врач и педагог Боря Херсонский, как-то заметил по этому поводу: "Салат не обладает способностью к самовоспроизводству". Верно. И если в допотопной Одессе насчитывалось десять и более процентов греков, столько же евреев, а равно представителей иных экзотических этносов, то такой расклад превратился в эпос. В эпос, которым мы продолжаем пытаться дышать.

Константин Фотьевич Папудов - один из китов хлебного экспорта, которым Одесса промышляла многие десятилетия, снискав славу мирового экспортера зерна и сделавшись собственно Южной Пальмирой и тем легендарным "Золотым городом", о котором столько говорено. Интересующий нас Дом изначально представлял собой вместительные (тогда говорили "поместительные") хлебные амбары, где зерно складировалось, сортировалось, просушивалось и т.д. перед отправкой в гавань.

Пионеры хлебного бизнеса сильно отличались от нынешних "новых русских". Жили не то чтобы скромно, но без выпендрежа, без показного роскошества, а рационально, рачительно, в соответствии с вековечными средиземноморскими традициями. Небольшие двухэтажные дома левантийского покроя с внутренними двориками, облицованная мрамором цистерна для сбора дождевой воды, деревянные галереи, сводчатые подвальчики, в которых располагались традиционные кофейни, харчевни, ресторанчики. Баклажаны по-гречески, многочисленные рыбные блюда, ароматный мокко, едкая мастика и терпкое кипрское. Непременная сиеста.

Застой в хлебной торговле вследствие несчастливой Крымской войны временно расстроил дела хлебопромышленников. Кое-кто совсем ушел из этого бизнеса, кое-кто передислоцировался в Европу. Какое-то время пробыл в европейских столицах и Папудов, что отчетливо отразилось на самой стилистике его быта. Во втором браке супругой его стала первая красавица Одессы Ариадна Евстратьевна Севастопуло, много моложе его. Она получила блестящее по тем временам образование, музицировала, была хорошей вокалисткой, отлично танцевала и к тому же выделялась в своем кругу умом и вкусом. В Париже Ариадна Папудова пленяла множество именитых кавалеров, а юный барон Ротшильд влюбился в нее настолько, что подарил ей особняк герцога де Саган на Елисейских Полях.

Некоторые подробности последнего сюжета мне рассказал старейший одесский библиограф, первый лауреат Дерибасовской премии Виктор Семенович Фельдман. По его словам, Ротшильд увидел Папудовых в ложе Гранд-опера, увлекся красавицей-гречанкой и стал наводить справки о финансовой положении одесской четы. А оно было далеко не блестящим. Протежирование крупнейшего банкира обеспечило Папудову соответствующее реноме, и он сумел получить необходимые ему кредиты.

Что касается упомянутого герцогского особняка, то накануне возвращения в Одессу он был продан со всей обстановкой, исключая... девяти дверей от внутренних входов. Что за комиссия? А дело в том, что двери эти были не простыми, а красного дерева, с резными бронзовыми ручками и фарфоровыми медальонами, украшенными рисунками знаменитого Ватто. Двери доставили в Южную Пальмиру, а впоследствии установили в верхних этажах того самого Дома Папудовых, о котором идет речь. Разумеется, после того, как весь комплекс амбарных строений был дважды основательно переформирован: сначала архитектором Боффо, а впоследствии Мазировым.

"Городок Папудовых" как бы моделировал Одессу в миниатюре, состоя из совершенно несхожих ни функционально, ни даже по внешнему облику частей. Пристойные магазины и прочие заведения по торцу, обращенному к улице Преображенской. Величественный барский особняк - со стороны Соборной площади. Неладно скроенный, но крепко сшитый доходный дом - со стороны Полицейской площади. Разнообразные службы - во дворе. Разношерстные "пожильцы" и арендаторы. Если в высоких парадных залах "барского особняка" собиралась исключительно "чистая публика", весь бомонд, зверинец светских львов и львиц, то буквально об стену, в доходном доме, ютились конторщики и счетоводы, младшие приказчики и многочисленные "погибшие, но милые создания".

Это последнее обстоятельство, собственно говоря, и придало особый, специфический смысл народному названию "Соборка" или "Собора". Аллея (проезд) между Домом Папудовых и собором сделался биржей упомянутых созданий, а равно готовых к их услугам извозчиков. Фразеологизм "Ей остается только пойти на Собору" означал крайнюю степень нужды. По газетным хроникам происшествий я зафиксировал десятки скандалов, мордобоев, поножовщины в доходной части папудовского дома: то обворовывали владелицы желтых билетов, то, наоборот, обирали и натирали "фэйс" им самим, то кто-то кому-то что-то подсыпал в горячительные напитки и т.п. Тут даже не щегольнешь риторическим: кому это мешало? Судя по всему, никому. Как и теперь. Разве что, расценки другие. Правда, при сильно расширившемся ассортименте услуг.

Столь же громогласны и печатно отмечены баснословные приемы, маскарады, журфиксы в парадной части Дома, на которые, будто в Аничков дворец, съезжалось до 500-600 персон. Мемуаристы описывают мазурки при участии нескольких сот пар! Здесь бывали Воронцовы, Нарышкины, Гагарины, Толстые... О хозяйке этого крупнейшего в городе светского салона говорили, что для Одессы 1860-х она была "тем же предметом эстетического обожания", каким была в пушкинские времена незабвенная "мадам Ризнич с римским носом". Но канула в лету щедрая к прелестной Ариадне эпоха. Не помогла и операция, блестяще проведенная самим Н.В.Склифосовским. На местный олимп пришла новая фаворитка, госпожа Бушен - дочь небезызвестного городского головы Н.А.Новосельского. Потом - другие.

Много видных персонажей отечественной истории перевидали старые стены. Между прочим, несколько февральских дней 1919 года прожила тут и звезда немого кинематографа Вера Холодная. Несколько своих последних дней. Сохранившаяся кинопленка о многолюдных похоронах культовой, как нынче принято говорить, актрисы запечатлела и несохранившуюся часть Дома Папудовых, где она так недолго обитала, с популярным тогда магазином мод Оржеровского на переднем плане.

А что же мемориальные двери с миниатюрами Ватто? Дверям этим выпала судьба путешествовать. Унаследовавшая Дом дочь Папудовых вышла замуж за генерала Мартынова, каковой, занимаясь обустройством собственного особняка на Каменном острове в северной столице, перевез замечательные сагановские двери в новое обиталище. Но самое занимательное впереди! Накануне первой мировой войны эти антикварные изделия освидетельствовали опытные эксперты, двери были проданы за огромные деньги и водворены... на своей исторической родине, в фамильном владении де Саганов.

Всё возвращается на круги своя. Бывает, бродишь вокруг папудовского дома, будто кот ученый. Негласно заводишь песнь или сказку о героическом прошлом, каковое, однако, не сказкой было, а чистейшей правдой. Стыдливо помалкивают обветшавшие стены. Иногда, вроде бы, смешливо и по-стариковски покашливают. По фасаду, с Преображенской - стекляшка какого-то игрушечного, невсамделишного цветочного базара, с восковыми заморскими лотосами. С тыла - самый гуманный в городе пункт обмена валют. Жизнь как бы продолжается. Во дворе - длинное приземистое строение, облицованное плиткой-"кабанчиком". Барская конюшня, в которой тоже живут одесситы.