Дом Нолли

(комментарии Александра Дорошенко)

Мавританско-готический стиль дома Нолли на Ришельевской, так поразивший когда-то горожан (керамическая плитка облицовки, наборной камень в наличниках, спокойный приглушенный цвет), имеет развитие сегодня --- рядом, на углу Большой Арнаутской, в этом же стиле теперь возвели мечеть. В ажурной арке центрального входа дома Нолли, он высится в левой части улицы на этой фотографии, помещена шестиугольная звезда с расходящимися кованными лучами, а под аркой теперь выбили двери и вставили ворота от гаража, глухие, убогие, как вход в бомбоубежище. … Дом Нолли был надежно создан и его высокие шпили по-прежнему торжественно венчают улицу Ришельевскую. Раньше они были еще выше, на снимке видны шары на вертикальных столбах.

У нас в Городе лето. Летний полдень в июле на Ришельевской. Город затоплен жаркой материей солнца. Деревья покорно опустили ветви, их листики не справляются со срочной работой --- слишком обильна солнечная еда! В глубине магазинов многослойная тень и даже она слегка вибрирует от полуденного жара. В такой полдень, в такое нестерпимое солнце, сложно быть в Городе. Всему сопутствует тень, и даже в густых теневых местах сама тень отбрасывает собственную --- и та в свою очередь свою, последовательно снижая тональность черно-серого и пепельного цвета.

Цвет тени это солнечный отрицательный цвет. Как гравюра Рембрандта --- черное на белом, светлое на сером --- нет границы, стерта линия, только объем и пятно … и полутона …

К вечеру эти тени разных оттенков вновь сложатся в одну, так собирается матрешка. Главное, чтобы какая-нибудь из них случайно не осталась на улице бесхозной --- много бед от этого может проистечь, что уже отмечал Адельберт фон Шамиссо в "Необычайных приключениях Петера Шлемиля"* . Петер Шлемиль теряет свою тень, он продает ее за бездонный кошелек, полный золотых. Он становится очень богатым, оставаясь простым и добрым. Но люди отворачиваются от него, от человека, не отбрасывающего, как положено всем порядочным людям, тени. Для них приемлемее явные проходимцы и жулики, но имеющие тень, но не выделяющиеся из привычного ряда внешних свойств. И заботливый отец отдает любимую дочь подонку и проходимцу, а честного и любящего Шлемиля с отвращением гонит прочь. Так отворачивается от него с презрением толпа, секунды назад боготворившая его за благодеяния и благородство. Так искренне любящие его женщины, готовые разделить с ним судьбу, жизнь и смерть, бросают его, узнав об отвратительном пороке - отсутствии тени.

А о пропаже тени, он, Петер, объяснял, что путешествовал по России в суровые морозы и тень так крепко примерзла к земле, что он никак не мог ее отодрать. Это не из-за него ли потом у нас стали пропадать носы и жить наглой самостоятельной жизнью?

Будьте осторожны и берегите свою тень! Пока она движется по тротуару и стенам зданий, пританцовывая и кривляясь (она нам пародия и клоун, для которого мы развлечение и повод для смеха), --- мы живы!

Что она вытворяет без нашего ведома, даешься диву. Вот серьезный и респектабельный мужчина идет тротуаром, о чем-то думая (лицо у него недовольное, как у каждого думающего …), и девушка, молодая и стройная, остановилась у витрины обувного (нет, шляпного) женского магазина. Они не видят друг друга и не знакомы, они сейчас навсегда разойдутся по делам, но вот на тротуаре их тени, встретились и переплелись, и о чем-то сговариваются. И, если они, эти тени, в этом успеют, они найдут способы связать своих владельцев. … Присматривайте за вашей тенью!

Смешной парень стоит на самом краю тротуара: --- в стандартном наборе времени: тройка - стоячий воротничок - канотье - усы! Все, как было принято. Он вышел из магазина "Табак (Султан)". И такой же справа, собирается перейти дорогу, ему встречно.

"Все в штанах, скроённых одинаково,

При усах, в пальто и в котелках …"

Саша Черный

Слава Богу, не в пальто, но как это они в эту жару в этих костюмах, да еще в тройках, да еще в галстуках!? Сегодня мы на этом снимке были бы в безрукавках и шортах поголовно. Обливаясь потом. Но я лично видел на Кубе, в Гаване --- в этой влажной русской парной, когда дело только за веником (плохо и то, что на Кубе, наряду с всесторонним отсутствием всего, не растет и береза, и веников, значит, нет), --- людей вот также одетых, в костюмах, галстуках, улыбающихся, подвижных, свежих. … Дело видимо в основаниях морали --- как положишь в себе, …

Упитанная дама с основательной и устойчивой фигурой складывает зонт, собираясь войти в магазин. Бакалейная, что ли, там была торговля. Она перейдет сейчас из света в темноту, так оттенена тень в этот полдень. И первыми их словами, ее и привычного ей продавца, будут конечно о том, как немилосердно сегодня (--- "Ну сегодня и жара, это что-то особенное …!") печет солнце и что еще ведь совсем не вечер, и что нечем совершенно дышать. … Почему, собственно, в новых временах женщины перестали пользоваться летними зонтиками от солнца?

Как странно, сегодня я часто слышу от своей жены эти слова о страшной духоте и жаре летней, но когда-то, когда-то … я этого не замечал вовсе!

Кто-то позабыл табурет на краю снимка, справа.

Улица наполнена шумом. Цокают копыта по булыжнику мостовой, скрипят на развороте колеса пролетки, кто-то окликнул знакомого и в воздухе висит, задержанный щелчком фотографа, звук. И длится теперь он вечность и еще новую вечность. Щелкнул, складываясь зонт. Скрипнула дверь. Пролетела птица, она уже давно и деловито ходит по ветке, а след ее крыльев еще висит в воздухе плотной многоперьевой трубочкой, в такой жаре, когда уснул в глубине Военной балки ветер, когда все неподвижно, след крылышек висит в потревоженном пространстве и растаять не может. И в пивном заведении, что на невидимом снимку углу …, справа, в полуподвале, пиво медленно вытекает из крана, разморенное этой жарой и ленью. … Там прохладно и не хочется никуда выходить … И посетители сидят там за прохладными стойками, как солдаты в окопе, когда пришло уже время выскочить на бруствер, в опасное и открытое пространство, но … так хочется повременить … чуток … еще пива … к новому, только вскочившему в прохладу подвала знакомому, … счастливо ушедшему из-под солнечного обстрела …

А люди переходят улицу, где хотят. И пролетки разворачиваются поперек. Патриархальная тишина царила в те поры в дорожном движении.

Так хочется войти к ним в снимок, стать ногой на этот такой знакомый и так нереально далекий тротуар --- вот с краю лежит булыжник, попавший в увеличенный ракурс --- это он, я его узнаю, он все тот же, и я, выйдя из дому, через считанное время стану на него ногой. Но вот туда, к этим прохожим, к магазинным вывескам на знакомых углах и окнах, одевшись похоже, разве что не достать сегодня мне конотье, к дамам, а они все под зонтиками непременно, а зонтики от солнца, больше белого цвета, но много и серых на снимках, может быть они были цветными, все в талиях дамы, даже основательные весом одесские матроны …

__________

* Шлемиль или Шлемиель (в русском варианте Шлёма) --- еврейское обиходное имя крайнего неудачника. Проникнув из еврейского в немецкий и русский языки, оно приобрело значение "горемыка" и "неудачник".