Спасо-Преображенский Кафедральный собор

(комментарии Александра Дорошенко)

Вот он, Собор, на старой дореволюционной открытке, но сейчас, когда я это пишу, его еще не построили. Это как машина времени, можно перенестись в будущее, пока они строят Собор, и обойти его, уже столетие стоящий посреди и чуть с краю площади. На самом деле сцена, попавшая на эту фотографию, еще не наступила во времени, она только предстоит. Потому что нижнее и верхнее, правое и левое, прошедшее и предстоящее, это только слова-обманки, выдуманные нами, чтобы не было страшно жить в отсутствии устойчивых координат.

Соборная (Преображенская) площадь расположена в самом центре Города, на стыке двух его регулярных планировок, границей которых служит линия Преображенской. На эту площадь с Театральной, после создания там Пале-Рояля, был перенесен плац-парад (против помещений гауптвахты). Теперь на месте старой гауптвахты высится дом Либмана.

Дополнением и границей площади стоит массив дома Папудова. Он решен в виде каре зданий и на Преображенскую теперь выходит двумя симметричными портиками с объединяющей их арочной колоннадой, ныне утраченной. Эти арки (их высота ниже основного массива здания) и колоннада снимают ощущение давящей тяжести дома со стороны Преображенской, не нарушая ее архитектурный ансамбль. Но первоначально это каре полностью было замкнутым и выходил дом Папудова к красной линии Преображенской. Все его углы были прямыми, и только один, к Коблевской срезан, так разгружалась тяжесть дома и открывался вид на Собор.

Полицейская улица (улица генерала Кондратенко в память о русско-японской войне, так она показана на плане Города 1910 года, ныне это улица Бунина) у стен этого дома образует уютный маленький сквер (площадь Веры Холодной, жившей в доме Папудова, ранее Полицейская площадь), где когда-то, за высокой решеткой стояла скульптурная группа Лаокоона. Спиридоновская с разбега налетает на угол дома Папудова и разбивается на два ручья: к Полицейской и Коблевской улицам. Скудное и простое обрамление наружных стен (плоские поверхности монументальных стен, наличники высоких оконных проемов, простой рисунок балконных решеток) подчеркивает замкнутость и масштабность здания. Это подлинно монументальное и самое крупное здание Города. Но окружению оно вовсе не противостоит, а наоборот, каким-то образом собирает воедино все прилежащие улицы и городскую застройку. Раньше оно было соразмерно и уравновешивало тяжесть Собора и теперь, с его восстановлением центр Города вновь зазвучит единым ансамблем.

На Соборной площади стоял до войны кафедральный Спасо-Преображенский собор (соборная церковь во имя Преображения Господня). Он был заложен 14 ноября 1795 года, освящен 25 мая 1809 года и со временем изменял свой облик. На старых гравюрах он показан еще без колокольни, позже (Карло Боссоли, Собор и Преображенская площадь, 1837 год) стоящим отдельно от построенной колокольни, и еще позже он был соединен с нею переходом - трапезной, приобретя классический для православной культовой архитектуры вид "корабля". В целом же все сооружение было эклектичным, то ли из-за разновременности постройки, то ли само время так сказалось на его облике. Это вовсе не единое и цельное сооружение, но несколько разных сооружений, искусственно и насильно собранных в единый массив и для цельности восприятия украшенных одинаковым набором атрибутов --- портиков, колонн, пилястров.

Костяк когда-то кем-то обглоданной доисторической рыбы, отрытый археологом. Остались жесткие и плоские ребра, сухой профиль и угрожающе поднятый в нападении остов хвоста. Ну, рыба все же была символом раннего христианства!

Колокольня была самой молодой частью собора. И до конца века ее завершение было иным, чем сегодня, в виде восьмигранного пирамидального шпиля с прямыми линиями профиля. Так она выглядит на большинстве известных гравюр в 60-х - 90-х годах XIX столетия. Лишь где-то в начале века завершение колокольни изменили, увеличив общую ее высоту, чтобы колокольня православного Собора стала выше Кирхи, поставленной на самом высоком городском месте.

(Странен человек во всем, но и в этом тоже --- в своих отношениях с Богом. Все кажется ему, что так ближе к Богу, если у тебя самая высокая колокольня и выше всех иных крестов --- высится твой крест. Кто выше воздвигнет в небеса символ своей веры, того в первую очередь заметит и услышит единый христианский Бог! Когда-то в Болгарии турки не позволяли строить православные храмы, возвышающиеся над тротуаром, буквально, --- это были подземные болгарские храмы и их кресты не возвышались над уровнем земли. Когда-то в Западной Украине перелицовывались храмы униатов в православные и обратно, в зависимости от прихода польских или русских войск. И так до сего дня, … когда на Украине идет непримиримая борьба между православными русской и украинской церквами, за храмы, за приходы, за утварь --- за кошелек верующих. И сам восстанавливаемый Собор стал яблоком раздора между этими безумными церквами, чей он, и впору повторить горькие слова "Откровения Иоанна Богослова", адресованные в первые дни христианской эры к заблудшим церквам --- "Вижу твои дела … !").

На четвертом, верхнем ярусе колокольни, с четырех сторон поместили часы. Они выходили строго на все стороны света, поскольку продольная ось собора шла с запада на восток, к алтарю, и в этой плоскости поставлены соборные кресты. Сам шатер колокольни сохранили, но теперь его профиль стал криволинейным, приземистым и полусферическим в нижней части. В высоком напряжении перехода от ее плавной закругленности, таящей статичную земную силу, к устремленным ввысь вертикалям, ощущаться стала не просто высота, но стремительность рывка в небо. Видимо так сказался родившийся тогда и все охвативший влиянием вездесущий русский модерн. Вот так, от псевдоклассицизма, через эклектику к модерну, все поместилось в этом соборе. Его собирали в разное время из разнохарактерных деталей и, кажется, не все обнаружили в конструкторе части, или не все установили на правильные места. Украшением Города он никогда не был. Был его частью, как рука, например, разве ее замечаешь, когда с ней все хорошо. Вот когда он исчез, это стало заметно образовавшейся пустотой. В центральном его нефе, справа у стены, были погребения генерал фельдмаршала, князя М.С. Воронцова и его жены Елизаветы Ксаверьевны. По всему периметру собор был отделен от пространства Преображенской площади декоративной оградой.

Собор закрыли в марте 1932 года и взорвали в 1936 году, долго готовясь к этому, завозя взрывчатку на полуторках, ночами, и на подножке каждой полуторки стоял человек в кожаном бушлате, командуя подготовкой и наблюдая реакцию населения. Потом вынесли из собора иконы, поломали их и сожгли здесь же у собора, в назидание сбежавшимся верующим старушкам, --- прилюдно. Солдаты оцепления не подпускали к горящим иконам этих старух, отгоняя их прикладами. Солдаты эти были крестьянские дети еще часы назад глубоко и исконно верующей России. На месте собора возникли газоны и асфальтированные дорожки. Только там, где располагалась алтарная часть, был поставлен бассейн с фонтаном, и оказалось странным образом два рядом расположенных фонтанных бассейна, старый, стоящий всегда у собора, за его алтарными апсидами, созданный еще в рамках городской водоразборной сети, и новый, с мраморным цветком посредине. Говорят, этого добился академик Филатов, с тем, чтобы на святом алтарном месте, не возникла беседка любви, или пивной ларек. Потом, во всю длину собора, соорудили макетом стройки коммунизма, всякие плотины, а впереди, сидя рядышком, в дружеской беседе о судьбах народов, на канапе, пристроили Сталина с Лениным (позже, когда усатый вышел в тираж, его в этой любимой народом композиции, заменял почему-то Горький). После разоблачения культа личности (как можно разоблачить нечто до такой степени всем очевидное?) в одну ночь этот макетный символ успехов и счастья снесли, заменив клумбами вновь, так что утром, изумленные горожане следа не смогли заметить от макетного городка. И так счастливо и надежно была построена страна, что обсуждать это дело никто не стал, не то, чтобы вслух, но даже внутри самого себя. И вновь, на полвека, над местом, где когда-то стоял собор, опустилась тишина, ночная темень и зимний пронзительный ветер, всегда на этой громадной площади особо свирепый, может быть напоминанием --- на святом месте ничего хорошего уже построить не дано.

Сегодня восстанавливают Собор, начав с его колокольни, строя его в порядке, обратном первоначальному. Это как просмотренная задом наперед кинолента, здесь важно вовремя остановиться. …

Сейчас, когда высится уже колокольня и устанавливают смонтированный на земле ее купол, стало вполне очевидным, что пустым и уродливым было это место большую часть прошедшего века, что Собор собирает воедино разрозненные без него части Города. А его колокольня вновь будет теперь видна с моря, на самых далеких подступах к Городу.