День рождения Исаака Бабеля.
Из блога Евгения Голубовского
Жить в Одессе, участвовать в литературной жизни уже означает прикоснуться к творчеству Бабеля. Но, конечно, этого мало, всегда хочется большего.
Считаю, что мне несказанно везло. В семидесятые пустил в самиздат составленную мной книгу неизданных рассказов Бабеля, куда входили «Колывушка», «Фроим Грач», «Мой первый гонорар», кое-что из непееризданного перепечатал из одесских журналов, что-то получил от Абрама Ароновича Владимирского, а он от Антонины Николаевны Пирожковой, жены писателя...
Вместе с Александром Розенбоймом нашли в однодневной летучей газете «На помощь!», забытый, как видно потерянный Бабелем, рассказ «Справедливость в скобках» из цикла «Одессие рассказы» и опубликовали его в журнале «Простор», далеко в Казахстане, но его заметили и оценили.Сейчас он входит во все сборники Бабеля.
Во Всемирном клубе одесситов издал «Конармию» и «Конармейский дневник» с иллюстрациями Ефима Ладыженского, для этой книги написал предисловие.
Наш клуб, его вице-президент Валерий Хаит был инициатором народного сбора денег на памятник Бабелю.
Памятник установлен работы Георгия Франгуляна,
Уже шестой год подводят итоги конкурса на лучший рассказ современного прозаика, а значит борются за премию имени Бабеля, И эта инициатива Валерия Хаита стала фишкой нашего города во всем мире.
На Ришельевской, на доме, где жил Бабель установлена мемориальная доска работы Александра Князика,
на Аллее звезд есть звезда Бабеля.
Пик Бабеля на Памире, улица Бабеля в Одессе.
Казалось уже больше ничего не найти, не сделать. Это не так.
И вот моя небольшая статья, которую хочу напомнить читателю моего фейсбучного дневника.
СЛЁЗЫ БАБЕЛЯ.
«Бывают странные сближения» - как не вспомнить эту фразу А.С.Пушкина, когда каждый раз жизнь сталкивает вот с такими странными сближениями.
Можно, конечно, задаться целью – найти нечто новое о Бабеле.
А результат? Сомнителен.
Правда, именно я писал когда-то в «Вечерке» очерк «Самый упрямый одессит» о боцмане Иване Сергеевиче Барвиненко. Поставил перед собой человек, влюбленный в космос, задачу – найти метеорит. Поднял с земли тысячи камней и … нашел. Зарегистрирован Академией наук метеорит «Одесса», найденный в Лузановке И.С.Барвиненко.
Готовил номер «Всемирных одесских новостей». Не простой номер – сотый(!). И решил выпустить его перед днем рождения Бабеля, перед вручением первой Бабелевской премии. И, естественно, ждал чуда – а вдруг…
18 мая, празднуя Международный день музеев, Одесский художественный музей решил сделать любителям искусства подарок – показать французский фильм об одесском французском художнике Филиппе Гозиассоне режиссера Давида Гринберга, который коллеги любезно прислали Виталию Алексеевичу Абрамову для одноразового(!) показа.
Меня пригласили и потому, что еще в 60-е годы я писал о Ф.Гозиассоне, а позже даже переписывался с ним.
Филипп Гозиассон для Франции – классик, фигура легендарная. Он родился в Одессе 15 (27) февраля 1898 года, его мать была племянницей Леонида Пастернака. В Одессе принимал участие в выставках Независимых, преподавал в студии А.Экстер. В Одессе вышла его книжка об Эль Греко, первая книга на русском языке о великом художнике.
В ноябре 1919 года эмигрировал в Италию. Жил в Германии, потом во Франции, воевал, был ранен, скрывался от нацистов. Умер в почете и славе в 1978 году в Париже. За год до смерти дал журналистам четырехчасовое интервью. Фрагменты из этого интервью легли в основу фильма.
И вот идет показ фильма. Интересно.
Но никаких неожиданностей. Для меня.
И вот тридцатые годы. И Филипп Германович говорит, как будто знает, что я буду это когда-нибудь слушать.
«А теперь о Бабеле.»
Этот фрагмент из фильма - еще нигде не публиковавшиеся мемуары, распечатала мне, озвучившая фильм на русском Катя Пименова, и его сейчас предлагаю вашему вниманию.
«Об Исааке Бабеле Я встретил его в 1934 во Флоренции. Я был раздражен.
Бабель, знаменитый советский писатель, разглагольствовал о людях из России, о необходимости…рассматривать искусство с марксисткой точки зрения.
Я был не в том состоянии, чтобы говорить ему, что я люблю Флоренцию по абсолютно другим причинам.
Я встретился с Исааком Бабелем возле галереи. Он навещал Горького на Капри, возвращался в Париж с остановкой во Флоренции, и он увидел в газете объявление о моей выставке. Мы договорились встретиться на Площади Синьории в кафе напротив «Давида» Микеланджело.
Когда я нашел его в кафе, я увидел плачущего Бабеля.
Я спросил его: «Что с тобой?»
- «Как можно выдержать такую красоту?»
Я говорю: «Это то, чего я не ожидал».
«Ну ладно! Я останусь с тобой на ночь.»
Мы продолжили наше шатание по Флоренции, мы говорили ни о чем, это были просто разговоры обо всем, что мы видели. Я рассказывал все, что знал об архитекторах Флоренции. Брунеллески, Микеланджело, как архитекторе, и он задавал вопросы, что можно увидеть в Риме.
Его энтузиазм становился все более буйным. Он был чрезвычайно благодарен за информацию, которой я с ним делился, и он стал таким нежным, каждый раз говоря:
«Какая красота! Вы даже представить себе не можете. Как прекрасно, что все это существует в мире»
Мы вернулись пешком от Палаццо Питти к церкви Санта-Мария-Новелла, там, где вокзал.
Мы добрались на вокзал за час до прибытия поезда. И как раз тогда мы увидели… прибытие молодых фашистов, в униформе с черными рубахами, выстроившихся вдоль платформы.
Мы молчали, Бабель и я, так как в такие минуты лучше держать рот на замке.
А когда поезд подъехал, Бабель посмотрел на меня и сказал:
«Везде все то же самое».
Это глубоко потрясло меня. Я сказал ему:
«Что ты хочешь этим сказать?»
« То, что я сказал. Я имею в виду, что в России, откуда мы, в Германии, и здесь, я вижу одно и то же»
– Я спросил: «Ты же не член … партии?»
«Я? Я не вижу разницы между тем, что мы только что видели и что можно видеть дома
Да , я не могу иначе. Я не могу жить вне России. Но, дорогой Филипп, мы больше никогда не увидимся.
Потому, что после Парижа, я еду в Москву. И можешь быть уверен, я больше никогда не выеду из страны».
Абсолютно очевидно, что он предвидел свой конец, и я больше никогда не видел его».
Многое меня взволновало в этом рассказе Филиппа Гозиассона. Но более всего – слезы Бабеля от соприкосновения с великим искусством.
В тот же вечер я поделился этой находкой (оговорив, что право первой публикации за мной) с крупнейшим знатоком жизни и творчества Бабеля Еленой Погорельской. Она внесла два уточнения. Во Флоренции Бабель был между 19-20 и 27 мая 1933 года. И еще – на Капри Бабель ездил с Максимом Пешковым, а у Горького был в Сорренто.
Память у Филиппа Гозиассона была превосходной. Он по памяти вспоминал стихи Катаева и Бабаджана, по памяти воспроизводил одесские вывески 1914-1919 годов и написал о них статью во французском журнале. Но, конечно, и хорошая память может не удерживать даты.
Бабеля заграницу еще раз «выпустили».
В июне 1935 года в Париже был созван Международный конгресс в защиту культуры. В советскую делегацию включили Тихонова, Караваеву, Киршона, Лахути… Французы подняли бунт – они требовали прислать на Конгресс Пастернака и Бабеля. Пришлось пойти напопятный, их послали, когда уже шли заседания. Исаак Бабель и Борис Пастернак выступили на Конгрессе. Для Исаака Эммануиловича Бабеля это была, действительно, последняя поездка за рубеж. Хоть во Франции жили его первая жена, их дочь Наташа, но на просьбы поехать , получал отказ.
Короткий фрагмент из фильма. В письме ко мне Филипп Гозиассон, называя своих одесских знакомых, упомянул Ильфа, Фазини, Бабеля.
А я себя ругаю за то, что, сосредоточившись на его творчестве, не расспросил о литературных связях.
Вероятнее всего и с Бабелем Гозиассон был знаком по Одессе Уже не узнаешь.
Крохотный эпизод в биографии. Но меня «зацепил» До сих пор вижу слезы в глазах Бабеля
ВЫШЛА КНИГА рыцаря Бабеля и рыцаря Одессы Елены Погорельской, на которую ушел десяток лет трудов – жизнеописание Бабеля. И там нашлось место упоминание о встрече во Флоренции и "СЛЁЗЫ БАБЕЛЯ"
А если подвести итог, как не сказать - Бабель форевер!