Эрнест Штейнберг: «Я просто не забываю...»
Бывших одесситов на самом деле не бывает, и нет ничего удивительного, что свое семидесятилетие музыкант решил отметить именно в Одессе, дав поистине необыкновенный концерт с певицей Светланой Портнянской в концертно-выставочном комплексе морского вокзала. Юбиляру вручили награду мэрии — «Знак почета».
Эрнест Штейнберг до отъезда в США преподавал в Одесском театрально-художественном училище на актерском отделении (его учениками были Валерий Барда-Скляренко, Галина Жадушкина, будущие супруги Виктория и Владимир Фроловы, Валентин Валовой); участвовал в КВН; в блестящих театральных капустниках в Доме актера; в театрах «Парнас-2», «Ришелье» и «Комедиум», причем в последнем стал главным действующим лицом спектакля «Дважды герой нашего времени» (пьесу специально написали корифеи одесской драматургии Георгий Голубенко, Леонид Сущенко и Валерий Хаит). Преподавал также в Одесской консерватории, получил звание заслуженного артиста Украины, был дипломантом международных конкурсов и лучшим концертмейстером оперного театра.
Он вполне оправдывает и по сей день свои прозвища «человек-оркестр», «человек-театр», «человек-спектакль». Снимался в кино в роли тапера («Зеленый фургон»), а также в роли доктора («Дежа вю»).
«Вечерняя Одесса» никогда не забудет, что дочь Эрнеста Борисовича Ирина родилась с ней в один день и час...
Встречи состоялись в Малом зале консерватории (ныне музыкальной академии имени А.В. Неждановой), во Всемирном клубе одесситов, в Литературном музее. Эрнест Борисович промелькнул в эти дни, без преувеличения, на всех одесских телеканалах. «Эрика», «Эрчика» приветствовали знакомые, полузнакомые, шапочно знакомые и даже совсем незнакомые, напоминали массу эпизодов из прошлого. И ни разу не удалось поставить в тупик музыканта, мгновенно «подхватывавшего тему»:
— Когда меня спрашивают: «Как ты все это помнишь?» — я отвечаю словами своего друга Юрия Макарова, нашего капитана КВНовского (и сотрудника «Вечерней Одессы» 70—80-х годов — Ред.), с которым мы после сорока лет дружбы оказались соседями, живущими на одном этаже, визави: «Я просто не забываю». Более того, я полагаю, что тот, кто хочет забыть свою жизнь, — плохой человек! Нельзя ничего забывать.
Маэстро работает аккомпаниатором знаменитого «Бостон-балета» и прямо на рабочем месте с удовольствием предается музыкальному хулиганству. Не желая изо дня в день играть традиционные адажио и галопы, под которые артисты балета разогревают мышцы (чтобы самому не сойти с ума от однообразия и танцовщиков не терзать надоевшими мелодиями), Эрнест Штейнберг приспособил для балетных нужд песни «По улице ходила большая крокодила», «Несокрушимая и легендарная», «Есть город, который...». Специально для педагога украинского происхождения придумал сопровождать гран-батман песней «Гей, нумо, хлопцi». А для пожилых бостонцев пианист регулярно, два раза в месяц, проводит музыкальные вечера, во время которых, по его собственному выражению, «поет, говорит, играет, стоит на ушах». Но чаще поют русскоязычные слушатели, которые знают, например, слова всех куплетов довоенных вальсов, знакомых исполнителю с детских лет, когда в конце сороковых его родители вели в Одессе классы бальных танцев.
— Вот это я называю своей свободой, — признается маэстро. — Хотя кто-то, быть может, назовет меня слишком экзальтированным. Мне приятно, что меня слушают люди, для которых я выступаю в роли молодого человека. Порой чувствую себя ребенком! Если аудитория англоязычная, мне труднее, поскольку я до сих пор совершенно свободно НЕ говорю по-английски! Выучил, конечно, ряд выражений, но назвать это английским сложно. Придумал программы «Фантазия-вальс-бостон», «Итальянская фантазия», «Еврейская фантазия», в общем, далеко меня фантазия завлекла...
Эрнест Борисович выступал не только на морвокзале. Импровизированный концерт состоялся и во Всемирном клубе одесситов, где пианист исполнил множество «фантазий», в том числе и джазовых, на радость слушателям. Мощная техника, точная фразировка, искрометная манера шутить за роялем — все при нем, все, как и раньше. Ему не нравится, когда в разговоре подчеркивают его нынешнюю оторванность от родного города:
— Во все века и времена люди свободно передвигались по миру. Что, разве я могу Одессу потерять? Куда она от меня уйдет?! В нынешний свой приезд я получил тут такой заряд любви, что невозможно себе и представить. Я пока еще не понимаю, правда, за что... Может, потом мелькнет какая-то мысль. Другое дело, что старых одесситов в городе осталось мало. Очевидно, с этим уже ничего не поделаешь. Пять лет тому назад, когда я приезжал в Одессу и вышел к Дюку на бульвар, мне стало грустно: я увидел маяк за огромной гостиницей. А сегодня вместо Центрального гастронома на Дерибасовской увидел ювелирный супермаркет... Я все понимаю, я отнюдь не брюзга, но, как в том анекдоте, «неприятный осадок остался»...
И все же покидал Одессу Эрнест Штейнберг едва ли не со слезами на глазах, его растерянность была очевидна, ведь не бывает бывших одесситов, и невозможно с легким сердцем отсюда уезжать. Даже точно зная, что обязательно вернешься.
Мария Гудыма
