Открытие памятника “Джинсовому Дюку”

Олег Губарь, Галина Владимирская, Феликс Кохрихт, Евгений Голубовский, Леонид РукманГвоздем нынешней "Юморины" стало открытие памятника "Джинсовому Дюку" во дворике Одесского литературного музея при большом стечении народа. В церемонии участвовали городской голова Р.Б. Боделан, начальник управления культуры Горсовета Н. А. Лещинская, заведующий отделом культуры муниципальной газеты "Одесский вестник" Р. И. Бродавко, директор литературного музея Т. И. Липтуга, заслуженные юмористы, сатирики, эрудиты — Олег Филимонов, Борис Бурда, Валерий Хаит, Игорь Кнеллер. Действо сопровождалось музыкальными номерами, дефиле топ-моделей, облаченных в новую коллекцию нарядов в джинсовом стиле, викториной с "раздачей слонов" и т. д.

Автор идеи иронического монумента Дюку Олег Губарь поведал собравшимся занимательную историю становления джинсов — со времен Колумба и по настоящее время, убедительно обосновал приоритет Одессы как изобретательницы этой замечательной одежды.

Речь Олега Губаря на открытии памятника:

Дорогие и замечательные присутствующие!

На протяжении многих десятилетий алкоголическую общественность города, ближнего и дальнего зарубежья занимал сакраментальный вопрос: а что же конкретно наблюдается «у Дюка с люка». На этот счет сложены легенды и протоколы (как милицейские, так и сионских мудрецов), защищены диссертации, проведены научно-методические и практические семинары, написаны проникновенные песни. Всё это замечательно, поразительно и, как принято говорить, судьбоносно.

Однако мы с Леонидом Липтугой, экспертами из фирмы «ПЛАСКЕ» и экспертками Литературного музея решили не останавливаться на достигнутом. Наше совместное любопытство простиралось еще дальше. «А что у Дюка под тогой?» — заинтересовались мы краеведчески? Ведь, как справедливо отмечает мой друг Ваня Череватенко, краевед — на втором месте по любознательности после гинеколога. И вообще представляется странным, что гражданин Ришелье — человек исключительного благоразумия и здравомыслия, член партии с одна тысяча семьсот шестьдесят шестого года, практически холостой, бездетный и с высшим образованием, — стал бы вышагивать по вверенной ему Одессе в традиционном убранстве городского сумасшедшего, то есть в римской тоге. Типа, я — Юлий Цезарь.

Строго научная диагностика подтвердила: незабвенный скульптор Иван Мартос изваял Дюка в партикулярных штанах, однако, по настоянию заказчика, то есть новороссийского генерал-губернатора, озабоченного непомерным ростом авторитета изображаемого, был облачен поверх штанов в маскарадный костюм обитателя палаты номер шесть. То есть Воронцов просто-напросто скомпрометировал своего удачливого предшественника, как уже однажды поступил и с Пушкиным.

Но главная фишка — в другом. При ближайшем рассмотрении штаны оказались джинсами. Причем джинсами местного производства, с легендарной Малой Арнаутской, где, как известно, производится весь контрабандный товар.

Пренебрегая первоапрельскими приколами, на полном серьезе заявляем, что, да, подлинные джинсы изобретены и впервые изготовлены не в Америке и вовсе не пресловутым Леви Штраусом, а, клянусь здоровьем всех моих многочисленных тещ, в Одессе!

Ведь что они такое по определению (то есть не тещи, а джинсы)? Просто рабочая спецовка. Так что покойный Лёва Штраус имеет к джинсам самое, что ни на есть, трамвайно-троллейбусное отношение. Да, он в самом деле производил штаны из мешковины, парусины, короче, из грубого холста, для старателей-золотоискателей, но такие штаны средиземноморские и черноморские моряки шили со времен упомянутых римских тог. По уверению «Оксфордского словаря» (!), Колумб и его команда открывали Америку в генуэзских джинсах! И категорически не Штраус ввел этот тип одежды в модный обиход, выведя за рамки рабочей робы. Это сделали одесситы, а Лёвчик просто слямзил изобретение, о котором узнал от своих одесских родственников.

Вот что писала по этому поводу муниципальная газета «Одесский вестник» в сентябре 1866 года: «Во время минувшего лета появились на многих костюмы, сшитые из ряднины (то есть плотной хлопчатобумажной ткани кустарного производства, из которой шили навесы, палатки, паруса, мешки )… Весь костюм: твин, жилет и брюки приобретался за 7 рублей». Как достоинство отмечались дешевизна и «ловкий покрой», как недостаток — непрезентабельный внешний вид и изрядный вес. То есть джинсовая одежда не просто вошла в массовый обиход, но стала скандальным хитом летнего сезона! А негодный Леви Штраус пустил изобретателей по миру и оставил их буквально без штанов.

Восстановим историческую справедливость! Вернем Одессе первородство джинсовой столицы мира! Закроем Америку на переучет! А завистникам, задним числом приписавшим себе эпохальное изобретение одесситов, «Джинсовый Дюк» отныне станет демонстрировать с люка не только… свиток, но и другие участки тела — в области задних карманов.

Примечание. Протянутая в направлении наблюдателя правая рука скульптуры символизирует непотребное состоянии стены Литературного музея, на фоне которого установлена.

Беснуйтесь, тираны! Долой американских ястребов! Да здравствует Одесса! Да здравствует Литературный музей и фирма «ПЛАСКЕ»! Да здравствует «Джинсовый Дюк»! И да здравствуем любимые мы с вами! Аминь и ура!

Легенды и правда о джинсах или Почему мы открываем «Джинсового Дюка»

В массовом сознании существует немало аксиом довольно сомнительного свойства. И одна из них приписывает изобретение джинсов американскому предпринимателю, выходцу из Баварии, Леви Штраусу. Давайте же разберемся, что именно он «изобрел» и что есть собственно джинсы.

Как известно, Штраус занимался производством и реализацией спецовки для золотоискателей, ковбоев, строительных рабочих и т. д. Изначально он шил комбинезоны из плотной хозяйственной ткани, используемой для изготовления палаток, мешков, балаганов и др., а позднее выписывал из Европы специальную ткань, так называемый деним, поименованный по городу Ним в южной Франции — административному центру департамента Гар. Деним — плотная хлопчатобумажная саржа, с незапамятных времен использовавшаяся средиземноморскими моряками, прежде всего — итальянцами, как материал для парусов и обмундирования. Как говорят, в английской огласовке слово «дженоэс», то есть «генуэзская», превратилось в «джинс». Само же понятие «джинсы» применительно к брюкам из ткани деним появилось не ранее середины XX столетия: разные источники называют конец 1930-х, 1947 и 1957 годы. Словари фиксируют наиболее позднюю дату. Во всем этом деле вообще больше мифов и легенд, нежели реальных фактов (в Интернете и СМИ в целом — целый реестр нередко взаимоисключающих и противоречивых версий). Но, во всяком случае, к патриархальной спецовке Леви Штрауса этот термин никак не может прилагаться.

Что же, собственно говоря, он «изобрел»? В 1873 году Леви запатентовал «Улучшение в закреплении накладных карманов». Речь на самом деле идет об изобретении Якоба Дэвиса, портного из Невады, каковой предложил укреплять заклепками карманы рабочих спецовок. Но поскольку свободных денег для патентования не имел (а требовалось-то всего-навсего 68 долларов!), то обратился за помощью к Штраусу. А тот оценил, сообразил, что можно извлечь из этого дела немалую выгоду (Peter Newark. The illustrated encyclopedia of the Old West. London, 1980, p. 149-150, и т. д. и прочее). Отдавая дань уважения прозорливости и коммерческой хватке Леви, вынуждены отметить всё же, что этим все его «изобретения» и ограничиваются. Произведения свои он именовал «комбинезонами без верха» или «комбинезонами по пояс», а вовсе не джинсами, какового слова вообще не было в его лексиконе. Что до заклепок, то и они давно уже не являются непременным атрибутом джинсов.

Всё это вовсе не казуистика. Дело даже не в названии. Важно совсем другое: Леви Штраус до самой своей кончины добросовестно занимался производством спецовки, а вовсе не одежды для повседневного ношения и ни в коем случае — модной одежды. Но ведь спецодежда из плотной хлопчатобумажной ткани применялась сколько-то столетий до его рождения. Общеизвестно и то, что собственно ДЖИНСЫ — как элемент общественного быта, как «одежда века», как символ личной независимости — вошли в обиход после появления культовых вестернов типа «Великолепной семерки» и движения хиппи, то есть в 1960-е годы (см., например, Л. В. Орленко, «Терминологический словарь одежды», М., 1996, с. 70). Леви не имеет и не может иметь к этому прямого отношения. Но задним числом, в силу стечения обстоятельств, фирма «Левайс» умело смонтировала собственный «джинсовый миф», блестяще откорректировала «славную биографию», а весь мир с удовольствием принял на веру рекламный ролик — симпатичную историю трудолюбивого еврейского портняжки-изобретателя из Баварии, сделавшегося миллионером в «обществе равных возможностей», осуществившим «американскую мечту» буквально на ровном месте.

А как же было на самом деле? На самом деле джинсы не плоше «Левайса» носили еще мореходы средневековых итальянских республик — Генуи, Венеции, Анконы, которые привезли эту ткань и на черноморское побережье, в наши с вами края, где она использовалась еще во времена Крымского ханства, в Кафе, Тане, Монкастро, других генуэзских и венецианских колониях, включая предшественницу Одессы — Джинестру (любопытное созвучие, неправда ли, и, судя по всему, не случайное: если взглянуть на побережье Одесского залива со стороны моря, то мы и увидим голубые «штанины» Куяльницкого и Хаджибейского лиманов).

Исследователи различают ткань деним — более плотную, первое упоминание о которой относится к 1460 г. (то есть уже спутники Колумба открывали Америку в робе из джинсовой ткани!), и ткань джин, ближе к фланели, — соответственно 1567 год. Джинсовая ткань из Италии получила свое название не из-за неправильного произношения англоязычными американцами, а от латинского Janua, то есть Генуя. О том, что белые «матросские» джинсы задолго до открытия бизнеса Леви Штрауса иногда носили и лица не связанные с флотом, со всею определенностью следует из текстов 1843 года довольно популярного в свое время английского писателя Роберта Смита Сюрте (1803-1864): его литературный герой Септимус одет в батистовую рубаху и «white jeans», подпоясанные кожаным ремнем (Смотри «Оксфордский словарь 1989-го с дополнениями 1993 и 1997 годов). Таким образом, ни о каких серьезных приоритетах Леви Штрауса и речи быть не может.

Что же касается первого зафиксированного на сегодняшний день опыта использования плотной хозяйственной хлопчатобумажной ткани для массового пошива повседневной, модной одежды, то этот опыт был поставлен в Одессе за сотню лет до «джинсового бума» 1960-1970-х и за семь лет до патентования Штраусом заклепочного изобретения Якобса.

Летом 1866 года многочисленные одесские портные одели горожан в костюмы из плотного хлопчатобумажного холста, так называемой ряднины, традиционно использовавшегося местными итальянцами для производства мешков, навесов (так называемых маркизов) и парусной оснастки судов. Означенное событие сделалось столь примечательным, что даже вызвало полемику в муниципальной прессе («Одесский вестник», 1866, № 205). Среди достоинств отмечалась дешевизна и ловкий покрой инновационного наряда, в числе недостатков — не слишком презентабельный внешний вид и неудобства, связанные с тяжестью изделия. Примечательно, что в набор входили не только брюки, но жилет и куртка, то есть мы имеем полный гарнитур современного джинсового стиля! Вообще говоря, первый блин отчасти вышел комом, однако джинсовый приоритет Одессы неоспорим, поскольку джинсовая одежда впервые в истории реально вошла в массовый повседневный обиход, выйдя за пределы морской и рабочей спецовки, каковой опыт повторился лишь столетие спустя.

Итак, у нас есть все основания «закрыть Америку», открыть «Джинсового Дюка» и объявить Одессу родиной джинсов как модной одежды. А кто против, так пусть докажет обратное.

Олег Губарь