Он любил эту жизнь…
Олег Суслов
9 ноября не стало Петра Павловича Сигуты. Внезапно остановилось сердце. В это не то что нельзя – невозможно! – поверить. Особенно нам, его друзьям, кому Петр Павлович, Петя, Петюня (как ласково мы его называли) подарил последние часы своей жизни.
Он умер ноябрьским утром – непривычно теплым и солнечным. Не успевшая пожухнуть трава играла изумрудным – после утренней росы – бисером. Воздух пьянил гремучей смесью прохладного ветра и последнего тепла. Беспечно щебетали птицы, прятавшиеся в голых ветках деревьев, что росли вокруг Петиной дачи. В общем, живи и радуйся. И Петя жил и радовался!
Спустя несколько дней после его ухода, всматриваясь в фотографии, сделанные за час-два до смерти, мы силились увидеть хоть какое-то предзнаменование грядущего страшного события. Думали, что Господь все-таки подавал нам какой-то знак, только мы его своевременно не разглядели. Увы, увы… На всех фотографиях Петя выглядел фантастически жизнерадостным и здоровым. Он не скрывал своего безмерного удовольствия от того, что принимает нас всех у себя в гостях. Ведь запланированную на осень встречу друзей по поводу закрытия дачного сезона мы дважды переносили. Один раз – по просьбе хозяина. Он очень переживал, что встреча срывалась. А потом очень обрадовался, когда выяснилось, что новая дата устраивает всех. И, несмотря на то, что был простужен, принял самое активное участие в подготовке «мальчишника».
В общем, фатальная неизбежность упрямо толкала нашу встречу к 9 ноября 2013 года. Ко дню, который Создатель определил для Пети последним. Почему – на этот вопрос невозможно найти ответ. Он слишком любил жизнь, чтобы уходить так рано – в 58 лет, оставив на Земле сотни людей, которые сегодня просто не знают, как жить дальше без этого солнечного человека, без его улыбки и теплых слов, его помощи и участия.
Его последними словами были: «Пойду, заплачу за свет». Сегодня эта банальная фраза наполняется для нас мистическим смыслом. Он действительно «заплатил за свет», который щедро изучала его душа. Тем, что ушел так внезапно, в расцвете физических и моральных сил.
В его жизни как раз начинался новый этап. Петя примерялся к меняющимся жизненным обстоятельствам, волновался, переживал, но было видно, что внутренне он готов выйти победителем из любого испытания. Прежде всего, потому, что у него был надежный тыл. В своей жене Вале он души не чаял. Будучи в командировках, созванивался с ней буквально каждые полчаса. Петя много рассказывал о дочке Юлии, о двух чудесных внуках. Он знал, что может полностью полагаться и на друзей. Что сказать: каждый из нас почел бы за честь чем-то помочь Петру Павловичу.
Он строил грандиозные творческие планы, к которым ранее не подступался из-за загруженности текущей работой. Говорил об этом так, словно был уверен: время у него для реализации задуманного есть. На разговоры о смерти, которые иногда возникали в дружеском кругу за «рюмкой чая», отвечал шутками. Но, как выяснилось, собирался в следующем году купить место на кладбище. Про запас…
У каждого из тех, кто дружил с Петром Павловичем, встречался с ним, общался, в памяти останется свой образ. Мы знаем, что он был профессиональным журналистом, способным осилить любую тему. Остроумным карикатуристом, который личным примером спасал жанр. Сигута издавал газеты и журналы.
А еще он был очень мастеровитым человеком. Любая строительная работа была ему по плечу. Дачу в НАТИ, где и встретил свой последний час, обустроил собственными руками. Этой осенью он завершил все основные работы. Фактически мы собрались на новоселье, которое оборвалось так трагически…
Петя фантастически читал вслух Леся Подервьянского. У нас даже был коронный номер. Когда мы дружеским журналистским кругом ехали в командировку и вокруг собирались люди, с которыми мы только-только познакомились, кто-то из нас вытаскивал заветную книжицу, и Петр Павлович глубоким баритоном, от которого девушки начинали млеть, приступал к декламации эпатирующих истин.
Можно еще долго рассказывать о том, каким был Петр Павлович Сигута. Как, услышав жалобу на жизненную ситуацию, которая исходила от симпатичного ему человека, неизменно спрашивал: «Деньги нужны?». Хотя не был Крезом, а все, что зарабатывал, – зарабатывал трудом и нервами, своим опытом. Он всегда был в готовности помочь, а о своих проблемах рассказывал неохотно, да и то только тогда, когда хотел попросить совета. На здоровье не жаловался, хотя понимал, что в возрасте за 50 надо не терять бдительности.
Можно, конечно, пытаться утешить себя банальными рассуждениями, мол, «все там будем», «значит, время его пришло», «нам бы такую смерть» и т.д. и т.п., но легче от потери друга не становится. С возрастом начинаешь понимать, что все меньше и меньше рядом с тобой остается людей, с которыми хотел бы по-настоящему – открыто, откровенно и без притворства – общаться. Понятие «дружба» обретает совсем другой, чем в молодости, смысл. Начинаешь дорожить каждой минутой, проведенной в общении с любимыми тобой людьми.
Сегодня в нашем тесном ряду друзей образовалась гигантская брешь. Жизнь, конечно, будет продолжаться. Но уже без Петра Павловича Сигуты. И это будет другая жизнь.
Прощай, друг, светлая тебе память.
