Александр Токарев: «Мои скульптуры – живые!»
Галина Владимирская
Только в 18 лет можно совершать такие подвиги. Сразу после окончания школы Саша Токарев поехал из своего Краснодарского края в Ленинград – поступать в знаменитую
Репинку – художественный институт им. Репина, старейшее и самое престижное художественное учебное заведение в тогдашнем Союзе. Для него это безрассудство было оправдано четким осознанием своего предназначения, ведь уже в 9-м классе решил: «Буду скульптором!». Сегодня, уже пребывая в ранге заслуженного художника Украины,
Александр Токарев шутит, что сейчас он не решился бы на такой поступок. И благодарен себе за ту юношескую смелость, которая определила его судьбу…
– А как случилось, что выпускник Репинки родом с Кубани попал в Одессу?! – уточняю я, сидя в красивой и просторной мастерской Александра Петровича и угощаясь необыкновенно вкусным медом, привезенным художником из Вилково (здесь, на берегу Дуная, стоит одна из монументальных скульптур Токарева – памятник староверу, основателю городка).
– По распределению, как было положено в то время, – улыбается художник, который сам со своей окладистой бородой и мощной фигурой может служить моделью для исторической скульптуры. – Но Одесса меня встретила неприветливо. Очень тяжело было поначалу. Думал даже уехать. Тогда знакомый журналист мне сказал: если выдержишь в Одессе, не сломаешься, то потом сможешь жить и успешно работать где угодно. Выдержал. И постепенно все наладилось. Преподавал в педине, Худфонд давал кой-какую работу: заказы были из разных уголков СССР. В основном, конечно, пропагандистско-деологического толка. Делал скульптуры то юного Ленина, то Дзержинского… Где устанавливали эти монументы, даже не помню. А декоративная скульптура тогда вообще не пользовалась популярностью.
– А где в Одессе появился ваш первый монумент?
– Первая скульптура называется «Спасенное детство». Она стоит на территории студгородка юридической академии. Раньше здесь располагался детский городок имени Первого Коминтерна – вот в честь этого и заказали работу.
– Как вообще определяется выбор – что ваять?
– Что касается монументальных работ, а не малой скульптуры, то практически все они заказные. И даже если тема интересна, ты чаще всего должен принимать во внимание и требования заказчика, и место, к которому привязана работа. Реализовать свое независимое видение чаще можно в так называемых станковых работах. Благо сейчас проявить свою творческую индивидуальность стало значительно легче. Но и в монументальной скульптуре я стараюсь это делать. Скажем, одна из моих первых известных работ – это «Похищение Европы», установленная на 9-й станции Большого Фонтана. Речь шла о памятнике ко Дню города, и я предложил Владимиру Романюку, тогда – председателю Киевского райисполкома, такую идею. Он поначалу не понял, пришлось показывать книги, убеждать, что тема актуальна и для Одессы как европейского города, и для Украины, рожденной под знаком Тельца. Используя греческую легенду, я вывел современную концепцию этого мифологического сюжета: телец несет прекрасную Одессу в Европу. И одесситы буквально сразу же оценили ее. Мы только установили скульптуру, как подъехали молодожены и возложили цветы… Это лучший вариант: когда идея художника находит отклик у заказчика.
– Значит, чтобы сохранить свою творческую индивидуальность, нужно иметь способность убеждать?
– Нужно иметь, прежде всего, мужество. Компромисс возможен, но только если он оправдан целью и ты не теряешь себя…
– Сегодня улицы и скверы Одессы уже трудно представить без работ Александра Токарева. Такому перечню может позавидовать любой ваш коллега: «Апельсин» на бульваре Жванецкого, Утесов и Уточкин в Горсаду, Вера Холодная на Преображенской, Гоцман у здания областного управления милиции на Еврейской, «Антилопа-Гну» в Саду скульптур литмузея, Жена моряка ждет мужа на причале морвокзала, а Александр Пушкин встречает у своего дома… Ваши памятники не только ценят за мастерство скульптора, но и за какую-то интимность, близость к проходящему человеку…
– Приятно наблюдать, когда твои работы находят отклик. От героев, разрывающих на груди тельняшки, мы перешли к памятникам менее помпезным и более человечным. Я назвал бы их «живыми». Они размером в рост человека, к ним можно прикоснуться, и люди воспринимают их как родных. Садятся на скамеечку рядом с бронзовым Утесовым, фотографируются под руку с Пушкиным, обнимают за талию «Жену моряка». Когда скульптуру устанавливали на морвокзале, одна женщина начала возмущаться: «Это она морячка? Я жена моряка! А это кто?». Она предъявляла претензии к скульптуре, как к живому человеку!
– Традиционный вопрос в конце беседы: над чем сейчас работаете и что мечтаете сделать?
– Постоянно над чем-то работаю. Творчество – это ведь про цесс. Заканчиваю мемориальную доску легендарному одесскому футболисту Виктору Прокопенко. Делаю скульптуру Георгия- Победоносца. Мечтаю воплотить образ Петра Калнышевского. Вот где национальная идея Украины! Хочется передать ее не через личностную характеристику последнего гетмана, а воплотить сам дух казачества, олицетворение стихии. Сейчас новое время. И Украине, Одессе нужна другая скульптура.