Наталия Крандиевская-Толстая. «Свет уединенный», Одесса, 1999
БЛАГОСЛОВЕННЫ ВЕЧНОЙ НОВИЗНОЙ
Наталия Крандиевская-Толстая. «Свет уединенный», Одесса, 1999, 94 стр., тираж 100 экзКончается XX век. Может быть, этим вызвано пристальное внимание к его литературе, в частности, к поэзии, дающей возможность увидеть, ощутить кардиограмму души - и человечества как единства, и человека как индивидуальности. Естественно, наиболее устойчивый интерес вызывают вершины духа, самобытные поэты со своим, ни на кого другого не похожим, сердцебиением. И это же порождает белые пятна - непрочитанные, непонятые, неуслышанные массивы поэзии. Хоть в них - если вглядеться пристальней-не только общие тенденции, но и отражение массового сознания, быть может, более точное, чем в творчестве тех, кого величают властителями дум.
В моем представлении непрочитанными оказались сейчас, в конце века, практически все поэты одесской поэтической школы, исключая разве что Багрицкого. И не потому, что Вениамин Бабаджан, Анатолий Фиолетов, Михаил Лопатто, Зинаида Шишова, Александр Биск, Юрий Олеша и многие, многие другие не были истинными поэтами. Просто в России, как, быть может, нигде, возник избыток поэтических дарований. Читающей публике предстояло осознать, вместить опыт Петербурга и Москвы, где рождались поэтические школы, выпускались журналы и альманахи, где интеллигенция оказалась втянутой в скандалы вокруг борьбы литературных групп. А в провинции - так воспринималось тогда и теперь- существовал литературный фон. Правда, без свиты (без фона) не ощутишь величие короля. Да и биение жизни явственней слышишь сквозь тот самый "второй ряд", ближе стоящий к земле, чем к небу. Может быть, именно поэтому в последнее десятилетие, пытаясь осознать, что же принесла с собой литература XX века, исследователи, публикаторы, читатели пристальней вглядываются не только в ключевые фигуры Блока и Хлебникова, Маяковского и Кузмина,Цветаевой и Пастернака, Гумилева и Ахматовой, но и перечитывают сборнички полузабытых поэтов.
Наталия Крандиевская-ТолстаяТолько библиофилы могут сегодня вспомнить, что в Одессе, в издательстве "Омфалос" (одном из самых культурных и элитарных по тем временам), вышла в 1919 году книга стихов Наталии Васильевны Крандиевской-Толстой. Это был второй сборник ее стихов. После него - уже в Берлине - она издала в 1922 году еще одну поэтическую книгу: "От лукавого". И казалось - навек выпала из потока русской словесности. Но порой одно стихотворение переживает годы, иногда посмертные издания вновь возвращают поэта в литературу. И читатель ощущает, что в многообразии поэтических имен XX века еще больше имен оказались "прозеванными", пользуясь определением Виктора Шкловского, сказавшего о Сигизмунде Кржижановском - "прозеванный гений".
Но все же вернусь к стихам Наталии Крандиевской. Недолго она жила в Одессе, куда вместе с мужем - Алексеем Николаевичем Толстым - попала, спасаясь от революции. Затем - эмиграция. Тоже недолгая, так как "третий Толстой" (по определению Ивана Бунина) предпочел вернуться в СССР, стать любимцем "вождя народов", чем сносить тяготы эмиграции. Но это уже последующая жизнь. А тогда, в 1919 году в Одессе, Алексей Толстой писал пьесы и прозу, а Наталия Крандиевская - стихи. И эти ее, вроде бы простенькие, стихи так точно влились в мир южнорусской поэзии, что на долгие годы запомнились и Валентину Катаеву, и Юрию Олеше. Дело в том, что литературным учителем Крандиевской был Иван Бунин с его вещным, точным, зримым поэтическим миром. У Крандиевской это множилось еще и на женственность, на петербургскую философичность и - главное -на подлинную страсть.
Сухой и серый лист маслины,
Кружащий по дороге низко,
И пар, висящий над долиной, —
Все говорит, что море близко…
А.П. Файдыш. "Портрет матери Н.В. Крандиевской"Но не эта точность, не эта изобразительность сделали Наталию Крандиевскую большим поэтом. Для этого потребовались переживания посильней, чем революция и эмиграция, как это ни кощунственно звучит. Поэтом Крандиевскую сделала боль, человеческая боль. Она так долго была счастлива в своей семье, в замужестве, в воспитании детей, что уход Алексея Толстого стал для нее трагедией. И боль родила, воскресила в ней поэта. Потом к этому прибавилась горечь блокады Ленинграда, затем - осознание того, что произошло за тридцать-сорок лет не только с ней, со страной... Личная трагедия позволила увидеть трагизм мира. К девочке, писавшей когда-то изящные, красивые стихи, пришла поэтическая воля.
Н.В.Крандиевская. Пушкин. Голова. 1914. Горельеф. Тонированный гипс. (ВМП)А муза не шагает в ногу -
Как в сказке, своевольной дурочкой.
Идет на похороны с дудочкой,
На свадьбе - плачет у порога...
Н.В. Крандиевская. "Скиф", 56 х 60 х 45 см , гипс тонированный , Тарусский краеведческий музейУже после смерти Н. В. Крандиевской-Толстой (21.01 / 2.02/1888 - 17.09.1963) вышли книги ее стихов "Вечерний свет" и "Дорога". Тогда-то и стало понятно, что эту "забытую" поэтессу нужно прочитать заново - и не только последние стихи, но и ранние, понять, как взрослела ее поэзия. "Благословенны вечной новизной" - это строка Крандиевской. И мы, через восемьдесят лет перечитывая ее "одесскую книгу", благословенны этой новизной открывания и открытия.
Спасибо Одесскому литературному музею, взявшемуся за давно назревшее дело воскрешения ушедших и, его возвращения в литературный процесс сегодняшнего дня того, что все эти годы жило в нем подспудно. И спасибо великой русской литературе, в которой еще есть столько непрочитанных, недочитанных, неосознанных страниц. Наталия Васильевна Крандиевская писала в 1954 году:
Рожденная на стыке двух веков,
Крещенная в предгрозовой купели,
Лечу стрелою, пущенною к цели,
Над заревом пожаров и костров...
Вот и долетает к нам эта стрела. Из 1919 года в 1999 год. Чтобы мы еще острее ощутили и Россию, которую мы потеряли, и время, в которое живем. Спасибо Центру современного искусства "Одесса", художнице Ларисе Нестеренко, за желание не только прочитать, но и увидеть этот art-book.
Евгений Голубовский