Дворы нашего детства

28 июля во дворике на Успенской, 75 яблоку не было где упасть.

Всех собрал Дедушка. Не простой, а деревянный. Точнее – вышедший из ствола нам навстречу.

Жил был двор. Уютный, небольшой. Старый – престарый.

Кто только не жил там за почти двести лет!

Пирамидальный тополь посадили первопоселенцы.

Возможно, виноград, обвивающий стены, и малинник моложе, но тоже старые.

Как одесские лестницы, ведущие из двора на балконы.

Когда-то в этом доме жили родители Олега Иосифовича Губаря, писателя и краеведа. Отсюда его отец уезжал в военное училище, а потом – на фронт. Здесь прошло его детство и юность, отсюда уходил в армию… Одна из соседок по двору вспоминала «ты ведь под этим тополем играл на своей скрипочке». Отсюда в оккупацию людей уводили в никуда.

Перестраивали подъезд, расширяли. Мешал тополь, высокий, пирамидальный.

Его срубили, но не до основания, а оставив ствол до балок подъезда.

Деревья умирают стоя.

Редко бывал Олег в этом дворе. Точнее – трижды. Когда отцу исполнилось 75 лет. Захотели проведать старый двор. Когда родился первый сын. И вот совсем недавно с Андреем Шелюгиным, зашел показать свой первый двор – источник силы.

Олег Губарь:

– Одесса всегда жила дворами. Во дворах отражается жизнь всего города. Мне было боязно сюда заходить. Тут призраки брошенных жизней. Сколько поколений одесситов тут выросло и ушло. И сам дом переходил из рук в руки. Я знаю имена всех его владельцев, которые для меня очень значимы. Я могу перечислить всех, кто здесь жил.

Глаз зацепился за стоящее мертвое дерево…

– Для меня город – это старые дома, это аура двора и лица людей, живших, живущих. Но тут я подумал – и деревья. Жизнь деревьев соизмерима с человеческой. При Ришелье Одессу засаживали акациями и этими пирамидальными тополями. А что, если на этом стволе проявятся лица. Инструменты мастера продлевают им жизнь.– это мы подслушали внутренний монолог Губаря, а может строчки из его пишущегося романа.

И Олег, и я дружим с тончайшим акварелистом, нежным человеком Валерием Сыровым. Недавно во Всемирном клубе одесситов состоялась его выставка, в которой участвовал его друг скульптор Александр Коваленко. Это самородок. Он виртуозно режет дерево, превращая его в людей, животных…

Надо ли удивляться, что, решив оживить дерево, Губарь вспомнил про Сашу Коваленко?..

Несколько суток А.Коваленко с разрешения жителей двора колдовал над стволом, без эскиза, всё подсказывало дерево. Сразу понял, что просится выйти высокий мужичок, напоминающий лицом художника Юрия Коваленко, чей день рождения отмечался в день открытия дворовой скульптуры( совпадение?). А скульптор по тому же совпадению – его однофамилец. Тельняшка. Кепка на голове. Какой не простой Дедушка.

Нет, не под сенью девушек в цвету, ошибся Пруст, под сенью Дедушек…

- А может, это Дед Мазай,– тихо спросил я скульптора Алексадра Князика.

- Какой еще Мазай – это наш одесский человек, не зайцы с ним, а кот….

Кот тоже появился неслучайно, в память о приходящей кошке Маркизе, жившей на два дома.

Удивительно, но дерево настояло, чтоб Коваленко вырубил еще одну фигуру – прижавшуюся к дедушке маленькую девочку, со светлым лицом. Образ НАДЕЖДЫ. И ожило срубленное дерево.

И ожил двор.

И уже есть наметки для продолжения работы. Чтобы сегодняшняя скульптура приобрела братьев и сестер в других дворах. Надо пытаться их сохранить и вносить в них жизнь.

Настаиваю на одной простой мысли. Надо не ждать праздников от государства. Нужно самим украшать нашу жизнь.

И легче станет жить под сенью Дедушек в цвету.

Евгений Голубовский

Вот так встреча известного одессита Олега Губаря с личным прошлым, со старожилами его квартала, дома его детства, его двора и со скульптурным искусством одесситов стала праздником для города и останется в истории Одессы как теплая солнечная страничка.

Татьяна Херсонская

Жизнь продолжается. В детях. В тянущемся под крышу винограде, в пробившейся сквозь асфальт мальве. В памяти, в своей боли, переплавленной в радость для других. И этот старик, проросший из старого тополя, – зримое продолжение и «Энциклопедии забытых одесситов», и книги о Первом христианском кладбище, которой Олег Губарь отдал годы. Память и любовь одного человека становится памятью обо всех. И родных, и безвестных, и забытых, и погибших – всех живших здесь. Души, из которых сложен пресловутый Гений места.

«...Но эти песни не горят, они в воздухе парят,
Чем им делают больнее, тем они сильнее».

Тем они сильнее.

Анна Голубовская

Во время работы над деревом скульптор нашел в теле дерева… кованый гвоздь 19-го века. Сколько видел этот гвоздь, сколько веревок на него вешали?!

Вторая жизнь срубленных деревьев. Пусть этот проект, эта ожившая идея Олега Губаря и Александра Коваленко получит дальнейшее продолжение.