Памятник при жизни или прогулка по Ланжероновской улице

Ростислав Александров.

В истории города улица, подобно человеку, может оказаться всего лишь сторонним наблюдателем или, наоборот, войти в нее всенепременным участником, как Ланжероновская, где люди, годы и события оставили свои многочисленные отметины.На месте левого, если смотреть от театра, сквера при турках была кофейня Аспориди, в которой утром 14 сентября 1789 года, по завершении штурма, де Рибас с офицерами праздновал взятие Хаджибея. А через пять лет, в день основания нашего города, 22 августа 1794 года, здесь заложили первое здание - дом генерал-поручика князя Г.Волконского. Представляю, как де Рибас, лукаво и торжествующе - знай, мол, наших - сверкнув очами, поднял кубок, потом осушил его и грохнул о рыжую глинистую землю Хаджибея, которого вскоре поименуют Одессой. Разбитые кубки на хрустальном подносе замуровали тогда в нишу под фундаментом дома, а двести один год спустя ее вскрыли во время раскопок писатель Олег Губарь - председатель клуба городских сумасшедших, как он себя называет, и профессор Андрей Добролюбский - поэт от археологии, как я его называю... В 1820-х годах, когда этот дом уже принадлежал французскому негоцианту Рено, в той его части, что была на углу Ланжероновской и Ришельевской, располагалось первое в Одессе казино, о котором написал А.С.Пушкин: Иду гулять. Уж благосклонный Открыт Casino; чашек звон Там раздается... В знаменитой одесской главе "Евгения Онегина" остался и еще один объект Ланжероновской улицы: Но уж темнеет вечер синий, Пора нам в оперу скорей... И теперь на фасаде театра - бюст А.С.Пушкина в память о том, что его молодость переплелась с молодостью Одессы, чья опера "обновила ему душу". Украшение Ланжероновской и всемирно известная достопримечательность Одессы, предмет гордости одесситов и восхищения приезжих, театр построили по проекту венских зодчих Ф.Фельмера и Г.Гельмера в 1887 году в бытность городского головы Г.Г.Маразли. А в 1910-х годах по соседству появились небольшие театры: на втором этаже дома N20 был "Малый театр", в доме N24а - "Театр миниатюр", во дворе дома N28 - "Веселый театр". Они часто меняли название, режиссеров, антрепренеров, труппу и репертуар. Сегодня можно было посмотреть, к примеру, "Мотор любви", завтра - "Пуговицу от штанов", которую остряки переиначили в "Рукава от жилетки", а послезавтра афиши приглашали насладиться "Морскими ваннами". В 1920-х годах эти театры доживали свой век под названиями "Театр губмилиции", "1-й Малый гостеатр", "Содружество артистов", в помещении "Веселого театра" обосновалось литобъединение "Юголеф" со столовой "РОЖ", что означало "Работа, Отдых, Жратва", а после войны там еще был Театр юного зрителя... Но родоначальником "театральной династии" Ланжероновской был театр пушкинских времен, который сгорел в 1873 году. Он стоял на месте нынешнего, но размерами был поменьше, а архитектурой построже - в 1809 году Ф.Фраполли по проекту Тома де Томона построил его в виде греческого храма с шестиколонным портиком, обращенным, как положено храму, к восходу солнца. Тогда понятия не имели о пресловутом остаточном принципе финансирования культуры, и дюк де Ришелье, прибыв в Одессу, где еще не было мостовых, водопровода, уличных фонарей и городских экипажей, справедливо посчитал, что для нравственного развития города "полезно было бы иметь театр". Не обходил опекою театр и граф Ланжерон, при коем в 1821 году пригласили "итальянскую труппу оперных актеров". А при М.С.Воронцове театр окончательно сформировался как престижный общественный центр, усердно посещаемый не только эстетического наслаждения ради, но для светских знакомств, дружеских встреч, благотворных бесед или... во исполнение неписаных правил одесского этикета, подобно упомянутому Пушкиным негоцианту, который "впросонках "фора" закричит, зевнет и снова захрапит". Ришелье, Ланжерон, Воронцов без громких слов о преемственности власти служили во благо Одессы, чему свидетель и Ришельевский лицей, один корпус которого под N17 занимает добрую половину квартала Ланжероновской. Он задуман Ришелье, открыт в 1817 году Ланжероном, новое его здание на Дворянской начали строить при Воронцове. После переселения прежний лицейский дом отошел владельцу первого в Одессе универсального магазина купцу В.Вагнеру, у которого арендовали помещения десятки предпринимателей. А во дворе было пивное заведение Брунса, посещаемое актерами, писателями, художниками... И если вспомнить хотя бы некоторых их тех, кто за долгие годы побывал в старых стенах этого дома, перечень окажется блистательным: Александр I, К.Батюшков, И.Бунин, В.А.Жуковский, В.Катаев, А.Куприн, А.Мицкевич, Николай I, Н.И.Пирогов, Я.Полонский, А.Пушкин... Неподалеку от лицея, на углу Гаванной улицы, двухэтажный дом под нынешним N21 привлекал когда-то внимание двумя стоявшими по обе стороны ворот пушками, за ратные подвиги пожалованными Ланжерону, который с женой Елисаветой Адольфовной поселился здесь в 1825 году, уже будучи не у дел. А до отставки резиденция генерал-губернатора графа А.Ф.Ланжерона располагалась в двухэтажном, с портиком о четырех колоннах, доме, выстроенном Рено на Ланжероновской рядом с казино. При раскопках 1995 года археологи наткнулись на боковое крыльцо этого дома, и жаркое солнце Одессы вновь согрело холодный мрамор его ступеней. Сюда весной 1817 года фельдъегерь доставил Ланжерону высочайший манифест, разрешающий учредить в Одессе порто-франко, сиречь вольную гавань. О ней мечтал Ришелье, ее добился Ланжерон и... оставил в стихах Пушкин, написав о том, что "вино без пошлины привезено". Правда, "Одесский вестник" потом поправил поэта, указав, что пошлину платили, но в размере одной пятой тарифа. Здесь же, в кабинете Ланжерона, стоял мраморный бюст Ришелье работы французского скульптора Ж.Рютиеля, присланный в 1819 году в дар городу градоначальником Парижа графом Рошешуаром, который в Одессе состоял адъютантом дюка. Этот бюст по-прежнему на Ланжероновской, но в Морском музее, расположенном в здании бывшего Английского клуба, построенном в 1842 году по проекту архитектора Г.Торичелли. А попал он туда по чистой случайности: в 1965 году сотрудники Картинной галереи приняли Ришелье за "какого-то адмирала" и передали хранившийся в запасниках бюст Морскому музею, где его атрибутировал одесский старожил Е.Е.Запорожченко. Курьезна эта история, но в результате бюст оказался буквально в двух шагах от того места, где жил дюк. Домик дюка стоял там, где ныне сквер возле Дворца бракосочетаний. В 1827 году обветшалое строение снесли и возвели канцелярию градоначальника, но по назначению не использовали, а сдали под гостиницу с неслучайным названием "Ришельевская" Цезарю Оттону. Это о нем писал Пушкин в "одесской главе" и снабдил авторским примечанием "Известный ресторатор в Одессе", чем, можно сказать, положил начало литературного краеведения Одессы. При Пушкине ресторация находилась в другом месте, а в роскошном зале "Ришельевской" Оттон принимал Н.В.Гоголя. Сын ресторатора, архитектор Л.Ц.Оттон, оставил о себе память на Ланжероновской в двух кварталах от отцовского заведения. В 1850-х годах по его проекту в начале улиц построили великолепный в своем изяществе дворец князя Гагарина, в котором потом помещался коммерческий клуб, банк, литературно-артистическое общество и канцелярия Николая Ивановича Бухарина, но не того "любимца партии", что был поставлен к стенке этой же партией, а одесского градоначальника... Нынче тут Литературный музей, в залах которого будто остановилось время. А на фасаде - мемориальная доска с барельефом основателя музея Никиты Брыгина, порою навевающая невеселые мысли о быстротечности того же времени, что все чаще и чаще переносит имена современников - друзей, приятелей, знакомых, просто земляков - на эти бронзовые символы памяти. Напротив музея - якорь на постаменте, как в сказочных приморских городах из книг А.Грина, чью фантазию питали воспоминания об Одессе 1890-х и заграничном плавании на "Цесаревиче", пароходе Русского общества Пароходства и Торговли, контора которого помещалась в доме N1. С 1857 года это Общество выполняло рейсы между российскими и иностранными портами, имело десятки судов, эллинг, док, пакгаузы и получало миллионные прибыли в условиях жесткой, но животворной конкуренции. Только в соседнем доме N3, построенном Г.Торичелли в романтичном флорентийском стиле, находились представительства семи пароходств: нидерландского, шведского, итальянского "Лаварелло" и других. А отделение английской компании "Вильсон Томас, сын и Кo" было в доме N5, где до сих пор осталась "потаенная" достопримечательность - камин из потемневшего и "обкусанного" временем мрамора, единственный в Одессе, расположенный не в гостиной или вестибюле, а в парадной.

Достопримечательность Ланжероновской, почти лишенной деревьев, являет собою и старый дуб близ Пушкинской, могучие ветви которого укрепления ради перетянуты цепью, уже вросшей в кору - "златая цепь на дубе том" или цепь любезных одесскому сердцу давних меморий? Его посадили тогда, когда на противоположной стороне улицы еще стоял дом Рено - бывшая резиденция генерал-губернатора. Потом на этом месте построили нынешний дом N9, хозяином которого в предреволюционные годы был купец Г.Гозиасон, женатый на Августе Леонтьевне - двоюродной сестре Бориса Пастернака, чьи предки обосновались в Одессе чуть ли не во времена Ланжерона, если не раньше.

В отличие от адмирала де Рибаса, дюка де Ришелье, князя Воронцова, в Одессе пока нет памятника графу Ланжерону, но есть улица, названная его именем еще в 1817 году - памятник при жизни.