Зерно жизни рубить тяжело!

Галина Владимирская

Столкнулась на концерте в филармонии с Михаилом Ревой – и от души порадовалась. Впрочем, с Мишей не бывает так, чтобы встреча не радовала: одна его улыбка чего стоит, да и без приятных новостей никогда не обходится.
На этот раз услышала, что Рева дорабатывает проект фонтана на Приморском бульваре: «Сделать его нужно так, чтобы завершить весь этот ансамбль. Это очень сложная задача. И мало того, что там достаточно все сложно, это должна быть доминанта, завершающая бульвар с противоположной от Пушкина стороны. Если в одном конце у нас Пушкин – это такая доминирующая вертикаль, то фонтан – наоборот – горизонталь»…
Еще позавидовала Киеву, Михайловскую площадь которого украсил Рева своим комплексом фонтанов на стене нового отеля экстра-класса: «Михайловская площадь – фантастическое место, очень красивое. И очень обязывающее. Рядом памятник Княгине Ольге, Михайловский собор. Надо было сделать деликатно, чтобы новое вошло в этот исторический ансамбль. Задача была непростая. Мне кажется, получилось. Главное, мне приятно, когда люди это воспринимают, принимают как нечто органичное. Там сразу начали фотографироваться…».

А еще узнала о грандиозном проекте, ради реализации которого Рева провел две необыкновенные недели в Италии. Вот об этом захотелось поговорить подробнее, ради чего мы встретились уже в мастерской художника.

– В этом проекте соединились супертехнологии XXI века и дух эпохи Возрождения, – Миша говорит спокойно, но по интонации чувствуется – он сам взволнован масштабом задачи, которую решает. – Это большой объект для Москвы, вернее, для Подмосковья. Идея, можно сказать, космическая. Космическое тело прилетело на Землю со знанием разных цивилизаций, знанием жизни, разбилось и стало прародителем всего живого. Вот такая примерно история…

– И то, что ты делал в Италии, – это в рамках этого проекта?
– Это одна часть проекта. А вообще он включает еще ландшафтные скульптуры, большие сооружения, пятидесятиметровую стену… Это приватный заказ серьезных коллекционеров живописи, скульптуры, и данный проект должен был еще и определенным образом войти в рамки этой коллекции. Думаю, со временем это может перерасти в музей… А в Италии надо было сделать трехметровую фигуру из каррарского мрамора – зерно жизни, из него будет бить источник воды, которая символизирует каплю жизни, распространившуюся на весь земной шар.
Все эскизы согласовывали с заказчиком и с архитектором, потому что проект – это часть всей архитектуры, часть ландшафта и вообще всей идеологии.

– Ну а теперь собственно – про итальянскую историю…
– Итальянская история была фантастической… Для меня было очень важно делать это именно там, вблизи Каррарских каменоломен. В тех настоящих материалах. Чтобы обязательно почувствовать этот дух эпохи Возрождения, дух этого мифа. Я очень хотел это делать именно в Италии, но была серьезная конкуренция. Это можно было делать и в Китае, и в Греции, и в Турции. Видно, Господь услышал мои молитвы. И заказчик поддержал мое начинание. Когда я приехал в маленький городишко, где находится компания, с которой было решено работать, меня встретил ее хозяин, такой человек в возрасте, ему уже семьдесят, очень продвинутый и приятный во всех отношениях. И оказалось, что зовут его Анджело, а я по-итальянски Микеле. Вот и получилось вместе – Микелеанджело. Плюс каррарский мрамор… такое соединение… Наверное, наверху так распорядились… У нас получился удивительный тандем, мы сработались стопроцентно… Анджело – гениальный человек… Являясь достаточно богатым и независимым, он настолько трудолюбивый, чувственный, настоящий профессионал. Он уже шестьдесят лет рубит мрамор, и делает это с таким удовольствием, желанием… Вообще всех наших олигархов надо отправлять туда на перевоспитание... Когда я приехал, он со своими сыновьями, у него их двое, уже предварительно вырубили по нашему эскизу основную часть, потому что весь блок весил порядка семи тонн – блок каррарского мрамора, который составлял один большой пласт…. А уже в изделии – 4 тонны.

– Сколько ты там был?
– Я там работал в течение двух недель. Как раз выпала и Пасха. Так что к работе добавились еще впечатления.

– А как общались?
– Я плохо говорю по-итальянски. Понимаю немного, стажировался в свое время, однако… Но люди-профессионалы – они же как бы чувствуют друг друга без слов. Это правда: язык искусства – самый великий язык. И вот когда он есть, все понимается в полутонах, во взглядах, в чувствах и так далее. И мы с дедом понимали друг друга без слов. И мне было приятно, когда он тоже говорил «Перфекто!», то есть «Идеально!».

– Это ведь был еще и достаточно тяжелый физический труд?
– Конечно, дробить камень с силой, и между тем не отрубить лишнее. Труд был тяжелый, и энтузиазм Анджело шокировал Микеле. Я намного моложе его, но еле поспевал за ним. Не хотелось ударить лицом в грязь, и я просто через силу все это делал… 

– Анджело понравилась твоя идея, твой проект?
– Да, очень! Он вникал в суть. И нам даже вместе пришлось по ходу принимать некоторые решения по изменению первоначального замысла. Тяжело рубить зерно жизни! Легче вырубить какой-то портрет, потому что есть какие-то аналоги, понятно, что надо делать. Природа уже сотворила какой-то образ, который ты можешь так или иначе повторить. А здесь полная фантазия, и все-таки надо было понять, прочувствовать момент, когда ты ходишь и понимаешь, что это правда жизни. Хотя это и такая абстрактная форма, но из нее будет расти жизнь, первый росток жизни, формула жизни. Поэтому это было так очень непросто сначала – воплотить в мраморе, в объемной форме свои мысли, фантазии. Надо было еще учитывать и в какой месте это будет стоять, какой фон. Как будет смотреться сверху, снизу, с разных сторон, как будет сочетаться с огромной стеной, на которой – элементы разных надписей, знаки… И мне было очень приятно, что когда я уже отослал фотографии готовой скульптуры, заказчик одной фразой просто вылил мне бальзам на душу…

– Что же это за фраза?
– Он написал «Впечатляет!». Хорошо, когда у тебя есть хороший результат, который ты предвкушал… У меня бывали вещи и помасштабнее, но подобного еще не было, и поэтому очень интересно.

– Ну вот видишь… Проекты в исторической части родной Одессы, знаковое место в Киеве, олигарх в Москве… И не нашлось никого другого, тебе заказали… Ты сейчас – номер один, ты – первый?
– Первый, второй… У меня на этот счет есть такая история. Когда я поступал в Муху (Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия, раннее носившая имя В.И. Мухиной. – Авт.), было триста с лишним заявлений на 7 мест. 90 человек допускали к экзаменам. И вот курс – семь человек, семь пацанов с разных концов Союза. Нам казалось, что мы уже взяли Эверест. И вот в первый день, когда мы пришли, Людмила Павловна Калугина, гениальный педагог, нам сказала: «Вы что думаете, что уже все? Если из вас семи получится один художник, это будет замечательно»... И действительно, художник всю жизнь сдает экзамен. Постоянно, в каждой работе, это огромная ответственность. И чем ты лучше сдал предыдущий, тем больше от тебя требуется, ожидается в следующей. В искусстве ошибок не прощают. Если это делать по-настоящему, оговорок и поблажек быть не может. Потом ты можешь рассказывать сколько угодно, почему у тебя не получилось и что помешало… Ответственность очень большая, и чем дальше – тем больше… Хочется, если уж делать, то так, чтобы это не протекало, как песок сквозь пальцы, а все-таки оставалось вот таким росточком жизни…

Галина Владимирская
Журнал «Фаворит» октябрь 2009