Чрезвычайное происшествие

Олег Губарь

Происшествие, собственно, состоит в действе, в последнее время сделавшемся вполне обыденном, даже заурядном. На самой оконечности так называемого Нового Мола, в тылу морского вокзала, где вид на Бульварную (Потемкинскую) лестницу блокирует пенал комплекса "Кемпински", где все еще швартуются разнообразные "Паллады", открыта строгая и скромная мемориальная доска - мужественному экипажу танкера "Туапсе". Что же здесь чрезвычайного? Об этом и пойдет речь.

Человеческая память и память (всего прогрессивного) человечества - далеко не одно и то же. Свойство помнить и тем самым приумножать добро и достойные поступки, - удел немногих. И это свойство называется совестью. А совесть, в том числе - коллективная, - это такое дело, что для ее очистки, бывает, требуются очистные сооружения. Кто сегодня помнит, чем же давний майский день (и персонально 24 число) 1954 года отличается от иных прочих безвозвратно протекших дней. (По удивительному стечению обстоятельств, в этот самый день родился известный фотожурналист Олег Владимирский, присутствовавший на церемонии и проиллюстрировавший настоящий текст). А ведь именно в этот день из одесской нефтегавани в свой легендарный последний рейс отправился танкер "Туапсе", заведомо отправился, что называется, на заклание. Тогдашняя политическая ситуация вокруг Китая и Тайваня, парадоксально подогреваемая "холодной войной" великих держав, однозначно предопределяла жертву этой "легкой фигуры" в большой игре. Но пожертвовали не только судном и его грузом, пожертвовали 49-ю человеческими судьбами.

Постфактум пресловутая "общественность" поимела кинематографическую, крепко приправленную идеологически, версию этого чрезвычайного происшествия - популярнейший фильм Григория Колтунова "ЧП", с блестящим Вячеславом Тихоновым в заглавной роли интеллигентного и вместе "типологического одессита" Виктора Райского. Невзирая на все растиражированные стереотипы социалистического реализма, кинолента фиксировала главное - беззаветное мужество, наличие мощного нравственного стержня в людях, которыми сознательно пожертвовали. "И как один умрем в борьбе за это" - вот негласный рефрен сюжета. За анекдотическое "ЭТО", периодически ослеплявшее ни в чем не повинные страны и народы.

Казалось бы, чудом выжившие герои должны были удостоиться лавров - правительственных наград, почетных званий, персональных пенсий. На поверку вышло наоборот. Их считали запятнанными, чуть ли не двойными агентами. Их - подлинных граждан своего отечества, не сломленных физическими и моральными изуверскими пытками. 29-ти удалось вернуться на родину через год, остальные пробирались домой самыми невероятными путями, некоторые - в самом деле ползли. И все они, так или иначе, были искалечены. Не только чанкайшистами, но и перманентно подозрительными соотечественниками. Вся дальнейшая их биография - это биография "под колпаком". Сегодня их осталось мало - в Одессе, Феодосии, Новороссийске, Киеве, Москве. Обстоятельства спрессовали туапсинцев в касту, в секту, проникнуться миропониманием которой мог лишь тот, кто нахлебался так же, как они. Многие умерли молодыми, иные доживают в бедности и забвении.

Никто не может заставить помнить. Память, как и совесть, специфическая, конструктивная особенность организма. И вот в том-то и заключается чрезвычайность нашего происшествия, что памятливость одного-единственного человека инициировала сооружение этого мемориала, символизирующего человеческое достоинство и честь. Этот человек - Михаил Борисович Пойзнер, замечательный, поистине выдающийся человек, запрограммированный на созидание добра. Среди прочих талантов, у него есть дар тревожной памяти, личной ответственности за судьбы, с которыми так или иначе пересекается его личная судьба. Когда чужая боль становится раной на твоем собственном теле, и с этим ничего нельзя поделать, как только работой на врачевание чужой боли как своей. Да, не всякий умеет помнить, но Михаил Борисович умеет этому научить: его личное обаяние, его беспокойство воздействуют на окружающих терапевтически, будят и стимулирует в них помянутое свойство не забывать.

Долгие годы М. Б. Пойзнер, видная фигура в морской отрасли (одновременно крупный теоретик и практик морской гидротехники), собирал материалы об эпопее танкера "Туапсе", дружил с Григорием Яковлевичем Колтуновым, встречался, переписывался с туапсинцами, их семьями, находил недоступные прежде архивные документы, публиковал статьи о ЧП. Наконец, подготовительный этап сменился организационным, инициатор нашел единомышленников, активных и бескорыстных помощников. Так, начальник Одесского морского порта Н. П. Павлюк помог изготовить мемориальную доску с памятной надписью и аутентичным абрисом танкера, сделанным по оригинальной фотографии. По ходатайству председателя совета ветеранов танкерного флота А. Ф. Долуденко, первый заместитель мэра Одессы Л. П. Сушкин санкционировал установку белоснежной плиты в во всех отношениях удачном месте, на самой крайней точке выдающейся в море "суши". Большое личное участие в благородном деле, опять-таки, на общественных началах, приняли архитектор Г. А. Краснобаев, начальник морского вокзала Н. И. Маковецкий, помощник начальника порта В. В. Мурашов, инженер отдела гидротехнический сооружений порта В. П. Бадаев, руководители центрального совета профсоюзов морского транспорта М. И. Киреев и А. Б. Калошин.

На открытии памятного знака мне припомнился чеховский фразеологизм - "цветы запоздалые". Уж слишком долго ждали исстрадавшиеся туапсинцы этого материализованного воплощения благодарной памяти своих соотечественников. По состоянию здоровья, не сумели принять участие в торжественной церемонии мотористы "Туапсе" П. В. Гвоздик и В. И. Ляховский (прототип Виктора Райского!) Не дожили до этого дня одесситы Д. П. Кузнецов (помполит) и В. А. Егерев (второй механик): о них рассказывали присутствовавшие на открытии жены. И только четверо ветеранов легендарного танкера собственноручно снимали покрывало с мемориальной плиты. Михаил Карпов (тот самый, что спрятал портрет Ленина и по приказу помполита Кузнецова уничтожил в топке котла, буквально на глазах у чанкайшистов, секретные судовые документы), два моториста, два Валентина - Лукашков и Книга, и самый молодой матрос команды "Туапсе" - Николай Федоров.

После официальной части состоялась, как водится, и неофициальная. Подняли бокалы за тех, кто навсегда остался в море. Воспоминаниям не было конца. Михаил Васильевич Карпов рассказал, как подошел во время съемок "ЧП" к молодому Тихонову и смутил его замечанием, что, мол, на самом деле то-то и то-то не соответствует исторической правде. Тихонов растерялся, но, вероятно, сценическое свое поведение откорректировал. Роль удалась. Как и то ЧП, которое подлинно чудесным образом осуществил Михаил Борисович Пойзнер.