Бегство сахара

Олег Губарь

Когда лучший знаток одесских анекдотов Саша Розенбойм сказал мне, что в дореволюционной Одессе бок о бок сосуществовали Маркс, Плеханов и Троцкий, а равно Гитлер, Геринг, Гесс и Шелленберг, я решил, что он привычно острит. Заглянув в соответствующие справочники, убедился однако: помимо перечисленных, в хрестоматийном сезоне 1913-1914 годов у нас "здесь стояло" и множество других видных фигурантов как отечественной, так и мировой истории. Например, Ленин, причем Ленин-Менделев - владелец театральной школы и гостиницы "Херсон". Был тут и свой Дзержинский - чиновник контрольной палаты. А где Ленин и Дзержинский, там не обойдется без Каплан (как уточнил одессит Михаил Векслер: "Кому не знакома эсерка Каплан? Она не за словом полезла в карман!"). Капланов я насчитал 27 особ, в числе которых обнаружилась не Фанни, правда, зато Фейга-Двойра.

Были у нас свои Горбачев, два Хрущевых (при нем - три Гагариных и шесть Титовых), вместо Черномырдина - Черномырдик, вместо Ельцина - Ельник, вместо Энгельса - пять Энгелей, один Бакунин и шесть Кравчуков. Плюс два Симоненко (оба - с Кривой Балки). Жил у нас во время оно даже один Буш - неудачливый балетмейстер итальянской оперы и президент... танцевальных собраний ("Journal d'Odessa", 1823, № 5). Кроме того, в Одесском уезде состояло 18 землевладельцев по фамилии Гегель.

Музыкальная Одесса в стиле ретро представлена четырьмя Бахами, одним Башметом, одним Глазуновым, двумя Генделями, пятью Мендельсонами и четырнадцатью (!) Чайковскими, в том числе - двумя Петрами. Был даже свой Россини - по имени Яша, владелец технической конторы.

Многоцветна и литературная палитра. Железнодорожный служащий Пушкин, при нем - домовладелица Данзас. Одессит Гораций Абрамович Шиллер, по указанию известного журналиста Е. М. Голубовского, изобрел пенициллин задолго до тех, кого принято считать каноническими изобретателями. Герман Гейне был коллегой упоминавшегося Россини - технарем. Широко известен в узких краеведческих кругах полицмейстер Бунин (в честь которого, очевидно, и поименована бывшая Полицейская улица). Далее -"Великолепная семерка" одесских Мицкевичей, два Набоковых и один Стерн. Гете не нашлось, зато отыскался Фауст по имени Шимон. Особо укажем на Антона Чехова - одесского гимнаста-силовика, причем ровесника Антона Павловича ("Одесский вестник", 1887, № 103).

А что вы скажете о дамском портном по фамилии Гомер?! Чрезвычайно хороша плеяда живописцев: Перикл Рафаилович Рафаэль (сотрудник страхового общества "Россия"), оба Рублевых оказались врачами (был еще кабачный завсегдатай Копейкин, о чью голову половой как-то в сердцах разбил заварной чайник: "Одесский вестник", 1890, № 33), а Васнецов служил в Психиатрической лечебнице.

Из других знаменитостей назовем Пастера - между прочим, Нухима Фроймовича, проживавшего, правда, не на Пастера (Херсонской), а на Суворовской, 106, фирму братьев Фрейд ("Одесский вестник", 1877, № 26), "крошек" - Псахис и Психес. Судя по всему, слухи о неудобоваримой кончине Кука несколько преувеличены: в Одессе обнаружились многочисленные потомки. Что до изобретателя гелиоцентрической теории, то он прописался у нас под именем Никодима Никодимовича Коперникова, и, должно быть, в связи с отменным знанием иностранных языков устроился работать в таможню. Монтекристо, очевидно, переименовался в Монтесанто, и содержал трактирное заведение на Приморской, № 67. Есть основания утверждать, что фамилия Бельмондо ДО переезда наших земляков из маленького Парижа в большой звучала как Бельмон или Бельман, а Гиннесс - как Гинис. Одесское семейство Цитронов переиначилось в знаменитых Ситроенов (это чистая правда!) Что до отечественного Юлия Цезаря, - так именовалась фирма, успешно занимавшаяся реализацией водочных изделий.

Жили в нашем городе парикмахер Киркоров, доверенная бакалейной фирмы Н.Бабкина, некая Апина, три Эрнста (правда, ни одного Константина и ни одного Тельмана), домовладелец Бернес, присяжные поверенные Шухер и Гамбургер, подпоручик Греховодов ("Одесский вестник", 1869, № 261), мещанин Центнер, артельщик Фак, сразу три Робинзона, мясные торговцы Колумб ("Одесский вестник", 1887, № 64) и Фаталист, немецкие колонисты Вильгельм Плохер и Яков Рислинг (ОВ, 1869, № 182), пекарь Аксельбант, акушерка Гурвиц, аптекарь Клистер, пивовар Содома, сапожник Штоф, два Бутылкина и два Бутыльченко, вместо Рюмкина - Рюмшин, пара Доксов, юрист Кич, предприниматели Шик и Пшик, мещанин Ицко Галантный, один Шариков, шесть Высоцких, по одному Жеглову и Конкину, а Шарапов и Горбатый оказались... водопроводчиками. На Слободке обитал домовладелец Назар Хапай-Лапай, "Делом Бейлиса" была шляпная торговля на Александровском проспекте № 7, а "Делом Дрейфуса" - зерновой экспорт.

Просматривая колонки объявлений в дореволюционной периодике, то и дело натыкаешься на смехотворные тексты, вроде такого: "Отдается в наем. По Коблевской улице, на площади Нового базара, с 1-го числа, в доме ЯНАКАКИ, бывшем доме ТАНАНАКИ, пекарня со всеми удобствами..." ("Одесский вестник", 1870, № 24). А в хронике городских происшествий промелькнет какой-нибудь штабс-капитан Македонский, выпрыгнувший в припадке белой горячки с верхнего этажа гостиницы "Киевской". А вот типологический образчик элегантной полемики между двумя конкурирующими газетными фирмами с использованием ономастических технологий:

"Фельетонист ваш, господа, вовсе не Лейкин, а Дуралейкин! В происшествиях у вас написано, что раздавили собаку - очень утешительно, что вы не забываете печатать некрологи ваших сотрудников..."

"У нас нет четвероногих сотрудников с тех самых пор, как г-н Лейкин перебежал из нашей газеты в вашу!.."

"Неправда! Мы сами видели, как ваш г-н Соколов ходил на четвереньках после возлияния при поднятии флага в Екатерининском яхт-клубе!.." И т. п.

В 1860-х барон Унгерн-Штернберг выдумал строить железную дорогу, используя в качестве даровой рабочей силы солдат, проштрафившихся впервые. Вышло, разумеется, себе дороже. "Барона Унгерна-Штернберга с острова Эзеля, - пишет мемуарист, - одесские остряки звали Эзелем с острова Унгерна... Как немец, барон имел, конечно, слабость к остзейцам, и последних наехало к нему на службу так много, что вместо Одесско-Балтской одесские остряки называли дорогу Одесско-Балтийской..."

Примеры подобного рода можно умножить. Но главное - все гроссмейстеры сатиры и юмора международного класса также присутствуют на ретроспективной ономастической карте Одессы в значительном количестве. На Молдаванке (улица Средняя, 18) отыскался склад керосина и красок А. Райкина, на Кузнечной - парикмахер Хазанов, на Старопортофранковской - обойный мастер Губерман, на Привозной площади - бакалейщик Л. Ярмольник. Семьи Жванецких и Сташкевичей тоже занимались бакалейным и табачным торгом, причем по соседству: на Петра Великого, 8, и Торговой, 13. Хаитов я насчитал 25, Векслеров - 23, Левицких и Винокуров - по 16, фамилию Бурда носили три одессита - Лев, Михаил и Хаим. Одессит Дворкин торговал стеклом, Мишин был трактирщиком, Хозяинов служил в городской полиции, один из Шендеровичей занимался ювелиром делом, другой - бакалейным. Гусман владел земельным участком в Одесском уезде, а Горин столярничал по улице Конной, 18.

Филимоновых зафиксировано три, Школьников - 19, Лившиных, Шифриных и Губарей - по четыре, Трушкиных, Верховских и Якубовичей - по три (плюс один Якубович-Якубовский), Крапива - один и один Голубенко. Что до Левинзона, то этот предприниматель еще в 1869 году открыл крупный водочный завод, продукция которого успешно сбывалась в магазине на углу Колодезного переулка и Дерибасовской, по 50 коп. за штоф (ОВ, 1869, №№ 166 и 194).

Чаплина репрезентовала Ольга Чаплина, добросовестная кассирша, проживавшая в Базарном переулке, 3. Статистически же всех опережают персонажи еврейских анекдотов: Рабинович - 114 (плюс две одноименные фирмы), Абрамович и Хаймович - по 32. Из ансамбля как-то выпадает Циперович - всего лишь два экземпляра. Не обошлось, конечно, и без героев бородатых анекдотов с более патриотической фамилией, Ржевский, правда, не поручиков.

В моей личной практике также запечатлен один сюжет с оригинальным сочетанием одесских фамилий. В 1970-е годы моя сестра Инночка, как и многие другие горожане, безрезультатно добивалась установки телефона. При этом - стоически посещала АТС, что на Карла Маркса (ныне Екатерининской), где, будто кот ученый, бродила от кабинета начальника к кабинету заместителя. Фамилия одного из них была Бандюк, а другого - Бурназак. Исходив сколько-то километров по чиновничьим коридорам, сестра жаловалась: "Понимаешь, их надо застать вместе. А тут приходишь: есть Бандюк, нет Бурназака. А - есть Бурназак, так нет Бандюка..."

А вот сюжет буквально с пылу, с жару. В знаменитом нашем театре готовятся к очередной демонстрации оперы "Белоснежка и семь гномов", каковые, как известно, носят имена дней недели. Главный дирижер Ярема Скибинский спрашивает ведущую спектакль: "Кто будет петь Пятницу?" И слышит издевательский как бы ответ: "Пятницу будет петь Суббота". Гневно вскидывается, и узнает, что Суббота - фамилия вокалиста-новобранца.

Теперь - обещанный сюжет о бегстве Сахара. "Один из подсудимых по делу Ставраки, г-н Сахар, приговоренный к ссылке в Томскую губернию, не явился в суд для выслушивания приговора в окончательной форме, а скрылся неизвестно куда" ("Одесский вестник", 1882, № 265).