Мария
Ольга Ильницкая
«Господи, Господи, пронеси эту чашу мимо меня, если только можно»; эти слова, «если только можно», – предел нашей веры, предел нашей готовности принять волю Божию, даже если она такая страшная, такая страшная»…
Антоний, митрополит Сурожский
1
– Мужу отказала. Тогда время зависло и стало так невыносимо…
– Как?
– Так: тик-так, когда уже никак.
А когда зависает время, слышно:
стонет, шелестит, набухает.
Под глазами собираются тени.
Открывается синяя бездна.
И душа кричит, обмирая:
задержи, спаси меня!
Помилуй.
…Он сказал – раздвинь, раздвинь колени мне навстречу… Я ему поверила. Время теперь стало моим деверем.
Вот скажи, мужнин брат, доколе
новому дитяти быть в неволе?
Я опять колени разведу.
На беду…
Время говорит:
– Еще не время, потерпи, беду я отведу.
И сомкну коленями колени.
– Муж теперь у времени в долгу!
Дочку для него я берегу.
Имя для нее назначено:
Мария.
2
Город заключает время в зазубренное кольцо.
Время заключает город в гладкое кольцо.
Вдоль кольцевой дороги с повязкой на глазах
скользит мгновение.
Окольцованная женщина
птицей из Красной книги
ждет дитя не дождется.
В небо глядя, как в зеркало,
глокие куздры стрекочут ей
песню надежды.
Но пряди майского ливня
обещают грозу.
Время проливается,
закипая в лужах, –
возвращается временно в небо.
Швейная машинка дождя
строчку за строчкой
строчит сорочку
той, что родится в грозу.
В мае пришедшей –
маяться вечно.
Брось кольцо в небо,
словно времени не было.
Вечность приказала жить.
Вечно с вечностью неприятности.
Вот и опять.
Но лучше об этом молчать.
3
…Родилась Мария не вовремя…
…Словно радость над сыновьим гробом…
…Это вечность, прикоснувшись, соскользнула…
…О преодолении еще не знали…
…Задыхается Мария над Сыном…
…Нескончаемым страданием дышит…
…Смертию Смерть Поправ…
4
– Я не знаю, куда он попал…
– Он везде: в каждом слове и доме… В каждом сердце…
– Он… В сердце моем!
– Нет, Мария, Он – в каждом сердце!
– Я есмь Дом! Он – в сердце моем!
– О, Мария, ты разве не слышишь? Вот Он дышит – в тебе, и во мне, и вокруг.
Каждый слышит!
Мария молча:
«Роди меня, мама, обратно. Возврати сына, Господи, мне. Всем раздал по вере…
Телом, и Кровью – …Причащая. Сыном!
…И я как все… Не пощадил… Мария,
я Мария бедная…
Сына не пощадил, когда он молил:
«Пронеси эту страшную чашу мимо меня!»
P. S.
В Иерусалиме в храм Марии нужно не подниматься, а спускаться высокими ступенями в глубину, где таят глубину. Храм, где покоится Матерь Божия, – под городом. В саркофаг ее, белыйбелый, на коленях только и можно попасть. В нем свет золотой. А вокруг – темно, но очень много маленьких светильников. Они висят на цепях, мягко светят зеленым, желтым, синим и красным дрожанием…
Когда мы с сыном, уходя, высокой лестницей поднимались, подошел монах.
Молча перекрестил сына.
Алексей восходил из полумрака в свет – не оглянувшись –
«Мальчик. Ломкий тростник»…
А я все оглядывалась, поднимаясь стертыми ступенями, на жест поднятой руки монаха.
…До сих пор благословивший сына смотрит вслед.
Москва – Одесса