Новый Год в катакомбах

Андрей Красножон

В отличие от большинства других отрядов и диверсионных групп, отправленных в одесские катакомбы «по приказу» накануне румынской оккупации, этот отряд сумел выжить…

Когда осенью 1941-го партизанскому отряду Лазарева и Горбеля был дан приказ уходить в усатовские катакомбы для организации на оккупированной территории советского подполья, руководители обкома партии заверили, что все это ненадолго – максимум на полгода. Видимо, рассчитывали на скорое контрнаступление Красной Армии. Из этого расчета подпольщикам был выдан запас керосина и продуктов. Но группа продержалась в подземных каменоломнях более трехсот дней – до июля 1942 года, после чего благополучно покинула катакомбы.

Перед группой стояла задача по антифашистской пропаганде среди населения. Отряд работал автономно, не будучи связанным ни с одной другой группой на поверхности. Это, видимо, спасло его от предательств.

В 1944 году группа снова объединилась и в расширенном составе спустилась в подземелья, помогая вступлению советских войск в Одессу. Для писателя Валентина Катаева история именно этого отряда послужила основой сюжета для создания повести «Катакомбы» в рамках ностальгической тетралогии «Волны Черного моря».

Отряд Лазарева и Горбеля был сформирован из личного состава Одесского пригородного и Овидиопольского районов и спустился в катакомбы 14 октября 1941 года через центральный вход, возле сельской церкви. Помимо запасов горючего и продовольствия, партизаны тащили с собой листовки, несколько пачек писчей бумаги и новенькую печатную машинку «Ундервуд»...

Группа была немногочисленной. Район дислокации – достаточно обширный, он соединялся с поверхностью множеством различных выходов. Поэтому блокировать отряд было не так-то легко. Для встречи со связными на поверхность выходили только женщины. Мужчина, который небрит, немыт и бледен, одежда которого в известняковой крошке, мог сразу вызвать подозрения в подпольной деятельности. Все пригородные села, стоявшие на катакомбах (Усатово, Куяльник, Нерубайское) патрулировались румынами особым образом. Но отряд регулярно разбрасывал листовки по округе, напоминая о присутствии советской власти на оккупированной территории.

Пропагандистские прокламации составляли следующим образом. Женщины приносили из города продукты и румынские газеты. Партизаны читали прессу и сочиняли свои листовки «от обратного». Например, румыны сообщали, что Москва взята, а подпольщики утверждали, что столица обороняется…

На задания партизаны выходили по специально разработанной схеме и только ночью. Появляясь из одного выхода на поверхность, следовало обязательно знать о расположении запасных лазов. В дождь или снег выходить на поверхность строго запрещалось – по следам можно легко вычислить подпольщиков.

Получив директиву командования, местные власти подошли к решению вопроса организации партизанского подполья по-бюрократически. Обком принялся срочно формировать тыловые партизанские группы «для галочки». Подготовка шла спешно, подпольщиков усатовских катакомб не обеспечили проходческими инструментами, поддельными документами, печатями – то есть всем необходимым в условиях ведения подпольной деятельности в тылу врага, да еще и в условиях подземелий…

Мне не раз приходилось в составе спелеологической группы «Поиск» под руководством Константина Пронина участвовать в экспедициях в районы катакомб, где сохранились следы пребывания партизанских отрядов. Однако никогда не мог предположить, что доведется лично встретиться с одним из участников группы «красных террористов», как называла партизан оккупационная румынская пресса. Пятнадцатилетний подросток Саша Щерба, сын партийного работника, оказался одним из тех, кто был зачислен в состав подпольной группы Лазарева-Горбеля вместе с отцом и матерью. Сегодня Александр Иванович Щерба – личность легендарная. Уникальный свидетель и участник партизанской истории Одессы.

Причины, по которым отряд сумел продержаться почти год, он объясняет просто. Прежде всего, руководство группы – Лазарев, Горбель, Крылевский – состояло в родстве. Родственниками являлись почти все члены подпольной группы. Щерба-старший работал секретарем райкома партии, был коммунистом, перед началом оккупации получил приказ уходить в партизанский отряд. Семью отправлять было некуда, вот пришлось взять с собой. По этой же причине Горбель взял свою сестру и ее мужа – Крылевского. Все остальные члены отряда находились в крепкой дружбе между собой. Жили и действовали как единая семья.

Бороться с оккупантами методом диверсий отряд не пытался. Командир прекрасно понимал, что за убийство одного солдата румыны вырежут полсела. И если у входов попадались патрули, то партизаны попросту не выходили в этих местах.

…Два или три раза Саша подходил из спрятанного в глубине массива катакомб к выходу, подышать воздухом. Садился в штольне так, чтоб небо видно было. Снег на улице. Вдруг, видит – румын в патруле мерзнет. На нем сапоги, шуба. Ходит себе с винтовкой туда-сюда. Щерба на него посмотрел, повернулся и направился обратно в лабиринт…

Сегодня я люблю приезжать к дяде Саше в гости, слушать его истории из «раньшего времени».

– Мы тоже отмечали дни рождения, но, разумеется, не так шикарно», – делится воспоминаниями о партизанской юности дядя Саша. – Без водки, правда. Командир посчитал, что оно ничего не даст. При спирте можешь натворить глупостей. Если лишнего выпил, ты полезешь куда угодно...

Именины Саши Щербы праздновали второго апреля сорок второго года, в условиях подземного партизанского быта. В этот день мама дала Саше целую столовую ложку черного кофе. Пальчиком горку сняла, бросила ароматный порошок в чашку и залила кипятком. А всем остальным выдала по чайной ложке. Таков был подарок единственному подростку в отряде от сослуживцев.

– Новый год, – спрашиваю, – праздновали?

Дядя Саша ухмыльнулся.

– Это громко сказано – праздновали... Сели вечером, отметили. Партсобраний никто не проводил. Питание в этот день было чуть лучше. К тому времени мы просидели в катакомбах всего около трех месяцев, продуктов еще хватало. Тридцать первого декабря мою маму ребята проводили к выходу. Она пошла к своему брату в город, взяла бутылочку вина, свежие газеты. Нашла где-то зеленую веточку елочки. Я по малолетству не пил, а старики отметили. Так и встретили, новый – сорок второй год…

Как человек, стоявший у истоков основания спелеоэкспедиции «Поиск», Александр Иванович интересуется ее современными традициями. К таковым уже относятся ежегодные встречи Рождественских праздников в рамках автономных многосуточных экспедиций «поисковцев» в самых труднодоступных районах одесских катакомб. Мне доводилось также не раз праздновать в катакомбах дни рождения своих друзей. А одни знакомые даже день свадьбы отметили в катакомбах: с шампанским, в костюме и белом платье, с восторженной свитой, при свечах...

Материал проиллюстрирован эпизодами реконструкции партизанской жизни 1940-х студентами 2000-х. Участвуют студенты и преподаватели историко-филологического факультета Южноукраинского педуниверситета им. К.Д. Ушинского.