Юбилейный номер газеты

Котлован

Почему бы не “пожонглировать” платоновской метафорой? Тем более, что зарывание таланта в землю — наше любимейшее занятие. Обожаю котлованы. Хожу по городу, и сердце радуется: то тут выроют, то там. То “Круглый дом” в яму превратили, то в челюсти Красного переулка ежемесячно зубов не досчитываешься, теперь вот один из немногих позвонков первобытного Пале-Рояля вырвали.

Нет, у нас конверсия и демилитаризация, я понимаю. Но берегитесь, натовские агрессоры! У нас про запас есть сверхсекретное оружие — чиновники городской архитектуры. Мы, ежели что, забросим их к вам в тыл, где они полгорода разнесут, а вместо Статуи Свободы воздвигнут членообразную гостиницу. Потому что, согласно закону сохранения (в том числе — памятников истории и культуры), если где-то чего-то убыло, стало быть, где-нибудь (в любом уголке планеты) должно и прибавиться.

Утешением для меня в последнее время служит котлован “из-под дома”, разрушенного, как ни странно, без участия упомянутых “зодчих”. Поныне здравствующий жилец рассказывал, как летом 1941 года он (тогда еще ребенок) уехал с родителями в деревню. А когда вернулся, застал только руины разбомбленного здания. Дом этот располагался напротив кинотеатра имени Котовского (улица Греческая), между одноименной площадью и Колодезным переулком. Сейчас здесь строится выставочный павильон фирмы “Интеркьюд”.

“У нас с тобой профессия — прорабы, и побрататься песнею прорабов нам пора бы…” Ни я, ни вы не представляем себе, какие бывают прорабы. То есть я уже представляю — после знакомства и общения с Сергеем Анатольевичем Николау, производителем работ на “нашем” котловане, сотрудником фирмы “Вест”. Я ему сразу все о себе доложил: что я из плеяды городских сумасшедших, что мы организовали клуб этих самых городских сумасшедших имени Володи Дубинина, и не желает ли он лично оказать нам содействие в совмещении нулевого цикла строительных работ на котловане с историко-культурологическим исследованием удаляемой земли и строительных “останков”.

До сих пор удивляюсь, отчего после всей этой эмоциональной ерунды замотанный делами, экскаваторами, самосвалами и арматурой прораб не отправил меня ни на три, ни на все четыре стороны. Поначалу он сам, а впоследствии и большинство рабочих-землекопов с невероятным сочувствием отнеслись к идее воссоздания каких-то страниц истории Александровской площади. Так, в ходе земляных работ были оконтурены строения, располагавшиеся здесь еще в 1870-е годы, обследованы подвальные помещения и так называемые “мины”, то есть подземелья, уходившие под прилегающие улицы.

Общеизвестно, что Греческий базар на Александровской площади — один из старейших в Одессе, что он существовал, по крайней мере, еще в 1795 году, когда был обустроен так называемый Вольный рынок (Старый базар). Кое-какие косвенные сведения позволяют предполагать, что он функционировал и прежде: например, то, что годом ранее, при раздаче мест под застройку, значительное число греков — флотских, военных, купцов — получило участки по периметру формирующейся площади.

Если обратиться к реестру домовладельцев первых десятилетий XIX века, то мы найдем в этом районе известные греческие фамилии: Маразли, Палеолог, Стамеров, Амвросио, Ралли, Инглези, Цикалоти, Филиппаки и другие. Что касается “нашего” дома, то первоначально (и в течение многих десятилетий) он также принадлежал греческим негоциантам — Дмитрию Велисарио, а затем Николаю Криона-Папа-Никола, и только в начале XX столетия его владельцем был Д.О. Голубчик.

Опять-таки известно, что в благословенные годы правления Ришелье Греческая площадь, как и Новобазарная, украсилась перестилями, имитирующими социо-культурный центр (агору) древнегреческого полиса. Многочисленные “дома с колоннами” опоясывали не только рыночные площади, но протянулись по всему Александровскому проспекту от Дерибасовской до Большой Арнаутской. Из всех них на сегодняшний день в более или менее первозданном виде сохранился лишь дом Черепенникова, находящийся на углу Александровского проспекта и улицы Базарной. Правда, отдельные колонны попросту “утоплены” в более поздних перестройках. Последним свидетелем ришельевской эпохи на Греческой площади был памятный одесситам “Дом с колоннами”, принадлежавший Греческому училищу, и, по иронии судьбы, разрушенный греческими строителями.

Бескорыстная работа прораба Николау и его подчиненных дала довольно неожиданный результат: в период модернизации Греческой площади (между 1804 и 1814 г. г.) окаймляющие ее дома лишь перестраивались, а не возводились заново. Обнаружено немало материальных свидетельств бойкой торговли в последнее десятилетие XVIII века. Среди них — турецкая поливная керамика и великолепной сохранности турецкая трубка, которую некурящий прораб Сергей хранит как память о котловане. Эти и другие материалы обнаружились в обрушившейся еще в давние времена (и потому как бы законсервировавшейся) “мине”, уходящей под Колодезный переулок. Здесь же оказались типологические бутылки бордосского типа XVIII ст., изготавливавшиеся штучно, современные им парфюмерные и аптечные флаконы, покрытые изысканной фосфоресцирующей паутиной.

Питейной тары найдено вообще очень много. При детальном изучении выясняется, что Александровская площадь была калейдоскопом кабаков, трактиров, харчевен, пивных зал. Причем большинство из них располагалось в “Круглом доме”, который, случалось, называли не домом Маюрова, а трактиром Маюрова. Та же тара (естественно, не пустая) издавна наполняла вместительные подвалы дома Велисарио, который, кстати, был одним из крупнейших виноторговцев Одессы первой половины XIX века. Помимо датированных бутылок (в литом стеклянном медальоне одной из них четко прочитывается 1818 год), ребята-землекопы вытащили из завалов горловины огромных питейных емкостей из темного стекла ведерного и более объема, фрагменты “четвертей”, штофов, рюмок и стаканов с самой разнообразной огранкой.

В “мине”, обращенной к “покойному” “Круглому дому” и, безусловно, с ним сообщавшейся, были погребены фрагменты пивных бутылок завода Матильды Кемпе, а стратиграфически ниже — датированные бутылки 1880 года. Таким образом, винный погреб постепенно превращался в пивную залу. А сколько откопано черепков роскошной английской посуды из магазинов Вагнера, Беллино-Фендерих, Братьев Стиффель, Петрококино, в том числе — с видами старой Одессы!

Музейных образцов не видно, преобладает бой. Не последний, но решительный. Волшебный, но разбитый рог Оберона, осколки чьих-то чаепитий и надежд, мозаика быта, материализованный срез времени, куда невозможно попасть.

Попалась половинка большой мраморной чаши, вероятно, от “прибора” для дренирования дождевой воды в цистерну — это была, пожалуй, единственная вещь, свидетельствовавшая о великолепии дома Велисарио…

Странное дело — одна выемка грунта сметает, другая воссоздает. Помню, в детстве, отец задавал нам с сестрой загадку: “Чем больше из нее берешь, тем больше она становится”. Знаете, какой ответ? Яма. В самом деле, земля неисчерпаема, как история, как сама жизнь. Сколько ни бери, а она все шире, все выше, все глубже, как олимпийский девиз…

Прораб Сергей занимается своим делом, он строит в обе стороны от перекрестка системы координат. Нельзя выламывать камень из стены соседа, чтобы в своей заделать дыру. Он знает это и строит иначе. Я думаю, что построенное им будет хорошо и будет прочно.

Олег ГУБАРЬ.

Фото Ивана ЧЕРЕВАТЕНКО.