Привет от Пушкина!

Олег Губарь

С 1995 года мы регулярно проводим археологические раскопки в историческом центре Одессы. Кто это - МЫ? Как я уже не раз иронически формулировал, это сообщество или корпорация именуется Клубом городских сумасшедших имени Володи Дубинина, официально зарегистрированного как Черноморская ассоциация археологов и любителей древностей. Каким образом она (он, оно?) сформировалось и причем тут приветливый Пушкин?

Все очень просто. Когда во второй половине 1980-х стало ощущаться приближение 190-летия со дня рождения Поэта (как бы репетиции грядущего 200-летия), у нас с профессором-историком Андреем Добролюбским возникло острое желание пополнить экспозицию Пушкинского музея оригинальными и подлинными экспонатами соответствующей эпохи, каковых в экспозиции практически не было вовсе. Тогда же мы обратили внимание на то обстоятельство, что в строительных котлованах нередко обнажается довольно мощный культурный слой, в котором встречаются и разнообразные предметы материальной культуры первых десятилетий позапрошлого века. Так мы пришли к идее раскопок какого-либо мемориального пушкинского места.

Результаты первых исследований - осенью 1995 года, на незастроенном участке близ Оперного театра, - оказалась неожиданно ошеломляющими. Были вскрыты мощные семиметровые культурные напластования, в частности заключавшие в себе строительные остатки дома торгово-промышленной компании Беллино-Коммерель, перекрывавшие фрагменты самого первого дома юной Одессы, изначально принадлежавшего генералу Григорию Волконскому, а затем барону Жану Рено. Это и в самом деле было атрибутированное пушкинское место, и мы действительно отыскали массу любопытных материалов, хронологически привязанных ко времени пребывания Пушкина в Одессе (монеты, игральные фишки, разнообразнейшие предметы обихода и проч.), но главная находка заключалась не в этом. Мы, по сути дела, проследили саму процедуру основания города, сопровождавшуюся не слишком, может быть, торжественным, однако вполне внятным ритуалом. Его участники - по всей вероятности, сам Волконский, а также Дерибас и Деволан, - распили бутылку достойного вина, а затем разбили ее об угол основания новостройки, и, в соответствии с традицией, положили под этот угол монету с вензелем императрицы, фужеры, из которых пили вино, поднос, на котором эти великолепные бокалы подносили, а также металлический кинжал или кортик.

Сумасшедшая затея обернулась многообещающим делом. Сама диагностика культурного слоя относительно молодого города открывала блестящие перспективы. Кто мог предполагать, что, во-первых, он бывает столь мощным, а, во-вторых, столь насыщенным. А кроме того, - что в этом слое прочитывается не только история, но и предыстория Одессы. Раскопки начались авантюрно (некоторые говорили: "Цинично"), и только милостивое, как бы легкомысленное даже отношение городских властей, терпевших "наше безобразие", позволяло год от года наращивать усилия, расширять раскопочные площади и саму их топографию. Так, археологические исследования на Приморском бульваре, в окрестностях Воронцовского дворца, подтвердили наличие здесь античного города, причем значительно раздвинули хронологические рамки его существования и засвидетельствовали, что он был намного значительнее, нежели это предполагалось прежде.

Слой "античной Одессы" перекрывали остатки турецкого Хаджибея: важно, что в процессе исследований мы обнаружили один из бастионов той самой крепости, которой штурмом овладели солдаты Дерибаса в сентябре 1789 года. Местоположение этого укрепления до последнего времени вызывало споры и разночтения. Но и это далеко не все. В "турецком слое" обнаружились фрагменты керамики, четко датирующиеся рубежом XIII-XIV столетий, что указывало на существования населенного пункта и в этот период. Подобные находки гипотетически могут связываться с средневековой якорной стоянкой Джинестрой, отмеченной на побережье Одесского залива навигационными пособиями итальянских республик и Каталонии. Шурфовка на склонах Приморского бульвара и парка имени Шевченко, в Карантинной и Военной балках обогатили нашу коллекцию многочисленными экспонатами античного и турецкого времени.

Коллекция эта бережно хранится и изучается сотрудниками и студентами историко-филологического факультета Южноукраинского педагогического университета, которые и являются основной рабочей силой, задействованной в раскопочной и камеральной деятельности. Здесь можно увидеть, скажем, фрагменты еврейских надгробий из турецкого Хаджибея (евреи проживали в Северном Причерноморье задолго до присоединения этого региона к России), восточные чайные пиалы, курительные трубки, изготовленные в Стамбуле, часть расписного кальяна, ядро от аркебузы, различные монеты, многочисленную античную керамику, в том числе чернолаковую, амфорную тару с островов Фасос, Лесбос и др. Поразительно и собрание бытовых предметов, относящих непосредственно к ранней истории Одессы: великолепная английская посуда, бутылки из-под всех мыслимых и немыслимых напитков, парфюмерные и аптечные флаконы, статуэтки и вообще все то, что наполняет повседневный быт.

На днях во Всемирном клубе одесситов состоялась презентация написанной по мотивам этих семилетних исследований книги - "Борисфен - Хаджибей - Одесса". Диапазон в семь лет корректно описывает судьбу третьего соавтора. Андрюша Красножон, тогда школьник-десятиклассник, пришел к нам на раскоп у Оперного театра в числе добровольцев, таких же, как и мы с Добролюбским "городских невменяемых" (были среди них люди хорошие и разные: оперный вокалист Володя Носырев, коллекционер Сережа Маевский, историк Сережа Гизер, архитектор Володя Сасонкин и другие). В следующем году наш питомец поступил на историко-филологический факультет ЮУПУ, участвовал во всех последующих исследованиях на первых ролях, под руководством профессора Добролюбского подготовил в печать ряд интересных статей, и вот он уже аспирант, пишет диссертационную работу!

На другой же день после означенной презентации мы приступили к следующему этапу исследований. На этот раз задача наша сводится к диагностике культурного слоя опять-таки в историческом центре, однако уже на некотором удалении от приморских обрывов. При этом мы ориентируемся на территории, которые НИКОГДА НЕ ЗАСТРАИВАЛИСЬ. То есть мы получаем представление о культурном слое в чистом виде. Где же найти подобные площадки в самом сердце Одессы? Задача непростая, но разрешимая, если четко понимать, где искать, опираясь на знание истории градостроительства.

Очевидно, помимо скверов, газонов и проезжей части, в нашем распоряжении остаются ДВОРЫ, причем дворы тех зданий и сооружений, которые простояли на своем месте с конца XVIII - начала XIX столетий. Здесь мы получаем возможность изучать поистине классический культурный слой. Сложность лишь в том, что этот нетронутый слой может прорезаться многочисленными траншеями, канавами и прочими выборками грунта под различные коммуникации. И хотя старинные дома в последнее время исчезают с карты города (возьмем историю с уничтожением "Дома с колоннами" на Греческой площади или, скажем, нескольких греческих домиков в Красном переулке), их все же пока сохранилось достаточно. Это, например, дома: Дерибаса - на одноименной улице, Прокопеуса - на Екатерининской, Мими - на Преображенской, Грохольского и Дерибаса - в Малом переулке и на Гаванной и др. И, кстати, дом Вагнера, бывший - Ришельевского лицея, корпуса которого выходят одновременно на Дерибасовскую, Екатерининскую и Ланжероновскую.

Дом Вагнера показался мне самым перспективным по разным причинам: поблизости к "античному и средневековому эпицентру", по обширности старого лицейского двора и т. д. Короче говоря, мы заложили шурф под окнами... одесского отделения Министерства чрезвычайных ситуаций. Понимая всю авантюрность (хотя уже как бы и привычную) этой затеи, я заранее заготовил дежурную фразу для "чрезвычайщиков", буде они сунутся к нам с расспросами: "У вас организация по чрезвычайным ситуациям?! Так вот у нас как раз такая чрезвычайная ситуация, помогите". С МЧС, авантюрным по самой своей природе, у нас проблем не возникло. Зато, как и следовало ожидать, заволновались дворовые пожильцы. Правда, наше красноречие скоро сделало их нашими же соучастниками. Руководство близлежащей пиццерии тоже не дремало: оказалось, что земля, на которой мы бесчинствуем, выкуплена им под летнюю площадку. Но и здесь мы удачно отбрехались, дипломатически выиграв время.

Результаты? Как обычно, впечатляющие! Иначе у нас не бывает, поскольку все мы, по типизации Льва Гумилева, пассионарии. Так вот первая удача - практически нетронутый культурный слой. Вторая - невероятно мощный, более 2,2 метра! То есть в этом дворе он нарастал со скоростью свыше сантиметра в год! Это кардинально меняет сложившиеся представления о стратиграфии нашего юного по историческим меркам города.

В разрезе этого слоя обнаружены материалы, четко фиксирующие все стадии существования "дома Вагнера". Обнаруженная турецкая поливная керамика маркирует сам момент строительства корпусов здания, когда при выборке земли был потревожены тонкий пласт турецкого Хаджибея. Разновременные внутренние перестройки и перепланировки дома оставили соответствующие датирующиеся свидетельства в "разрезе двора". Обнаружены фрагменты изразцовых лицейских печей, английская посуда начала XIX века, в том числе - роскошная фрагментированная тарелка мануфактуры Веджвуда, великолепный восьмигранный стакан, поддон дорогого бокала, уникальная расческа (вполне вероятно, обиходный предмет лицейского быта). Кроме того, ближе к верхней части шурфа отыскались разнообразные предметы, имеющие отношение уже к постлицейскому периоду, когда комплекс строений принадлежал крупному предпринимателю Вагнеру, преобразовавшему его в огромный, лучший в Одессе, торговый центр.

Чрезвычайно изящная чашка, осколки заварного чайника, блюдец, датирующихся концом 1860 - 1870-ми годами, происходящими, вероятно, из так называемого "Английского магазина" Вильяма Вагнера, переместившегося сюда из дома Кирико во второй половине 1860-х. Уксусный графинчик, очевидно, фиксирует "деятельность" знаменитой ресторации Николаи, впоследствии - Брунса. Самое забавное заключается в том, что ресторация эта помещалась как раз там, где ныне офис МЧС. Мало того, из достойных доверия свидетельств современников видно, что это помещение посещал лично Пушкин!

Таким образом, мы вернулись на круги своя. Поприветствовали Александра Сергеевича и получили привет в ответ. Чтобы не быть голословными, мы решили закрепить успех закладкой мемориальной записки в бутылке. То бишь оставили на дне раскопа сосуд с посланием потомкам, которым вздумается, подобно нам, не вполне вменяемым, рыть котлованы в поте лица своего. В стеклянную емкость, помимо ернического текста, положен портрет - не наш и не Пушкина, а нашего незабвенного Учителя, замечательного историка, достойнейшего человека, Петра Иосифов