I.
Разговор с шефом
Шеф отдела сенсаций корпорации СВN Джон Картер, лысоватый мужчина лет пятидесяти с солидным брюшком, еще раз внимательно перечитал сообщение, изложенное практикантом отдела Майклом Шапиро, и после некоторого раздумья нажал на кнопку селектора:
- Бетти, Шапиро ко мне, срочно!
Оглядев критическим взглядом вошедшего долговязого юношу в затрапезных очках с толщенными стеклами и потертых джинсах, шеф отдела сенсаций отхлебнул из чашки давно остывший кофе и негромко произнес:
- Майк, когда вы, наконец, выбросите эти чертовы очки и вставите линзы? Если в течение часа вы покажете мне на Пикадилли хоть одного чудака с таким оптическим прибором из прошлого века на физиономии, я заплачу за ужин в самом дорогом ночном клубе.
- Я уже объяснял вашему секретарю, что состояние глаз не позволяет мне носить линзы. Разве Бетти вам не доложила? Я могу идти?
- Ладно, носите хоть телескоп – это не мое дело. Скажите лучше, где вы выцарапали этот бред? – Картер постучал толстым пальцем по лежащему на столе листу бумаги. – У нас отдел сенсаций, а не фантазий на вольные темы.
- Я знал, шеф, что вы в это не поверите. Мне стоило больших усилий уговорить мисс Берту Коллинз положить мою информацию вам на стол. – Очкарик потоптался на месте, поправил очки и обреченно произнес: - Дайте мне только пять минут, и вы все поймете.
Картер мельком взглянул на хронометр и кивнул головой:
- У вас есть пять минут…
То, что он уловил из сбивчивого рассказа практиканта, весьма озадачило его.
…Когда исполнился год со дня смерти отца, 88-летнего Саймона Шапиро, бывшего репортера одной из лондонских газет, чьи родители были выходцами из Одессы, столицы Украины, Шапиро-младший решил разобрать содержимое стола отца. Там он наткнулся на компакт-диск – давно ушедший в прошлое оптический носитель информации в виде пластикового диска. Эти диски когда-то пришли на смену кассетам с магнитной лентой. Поначалу Майкл решил выбросить находку в мусорный бак, но потом вспомнил, что в кладовке лежит старый отцовский компьютер, на котором можно найденный диск открыть. К счастью, компьютер-раритет оказался в рабочем состоянии. Вставленный в него диск содержал две статьи, первая – из неизвестной Майклу газеты «Всемирные одесские новости», вторая – из провинциальной украинской газеты «Киевский вестник».
В первой, короткой, датированной апрелем 2016 года, сообщалось, что одесский писатель Евгений Деменок на собственные средства организует Международный литературный конкурс «Одесса-2056». «Мы хотим предложить участникам конкурса, - сказано в пресс-релизе, - описать Одессу и одесситов в 2056 году – в рассказе или повести. Просто жизнь города и горожан…». «Ничего себе – «просто», - подумал Майкл, взглянув на дату объявления конкурса, - описать, что будет через 40 лет! Здесь не знаешь, что с тобой может завтра произойти…».
Вторая статья, опубликованная в январе 2031 года, ввела Шапиро-младшего в полное изумление – как и шефа отдела сенсаций корпорации CBN Джона Картера. Столичный корреспондент «Киевского вестника» сообщал, что в Одессе, а точнее – во Всемирном клубе одесситов, одним из его членов открыт чудодейственный препарат, не только значительно продлевающий жизнь, но и омолаживающий организм. Впрочем, вступить в контакт с руководством Клуба, а тем более – с самим изобретателем, корреспонденту не удалось: те всячески избегали каких-либо контактов, ссылаясь, с одной стороны, на занятость, с другой – утверждая, что никакого чудо-препарата не существует. В то же время, корреспондент, сслылаясь на анонимный источник, утверждает: таковой препарат уже начал в строгой конспирации распространяться среди членов Клуба…
- Это все? – спросил Картер.
- Все, - кивнул головой практикант.
Шеф отдела сенсаций откинулся в кресле, закрыл глаза и задумался. Скорее всего, провинциального журналиста, попавшего в столицу, «развели», как последнего лоха, ушлые одесситы – о таких способностях местного населения знает весь цивилизованный мир. Так что, следует долговязого очкарика отправить заниматься делами, а листок бумаги со стола выбросить в мусорную корзину… А вдруг все это – правда, и я, старый дурак, хороню великую сенсацию?! Картер вздрогнул и открыл глаза.
- Твои предки, кажется, родились в украинской столице? – неожиданно перешел на «ты» шеф отдела сенсаций.
- Как мне известно, мистер Картер, тогда Одесса еще не была столицей…
- В данном случае это не имеет никакого значения. Завтра ты вылетаешь на свою историческую родину…
- Позволю себе заметить, что моя историческая родина находится…
- Знаю, знаю, - нетерпеливо перебил юнца Картер, - это Израиль, что в данном случае тоже неважно. Кстати, как у тебя с украинским языком – совсем никак?
- Родители и бабушка говорили мне, что в этом украинском городе большая часть населения общается на русском языке – так сложилось исторически, а русский язык знаю прилично.
- Итак, завтра, Майкл, ты летишь в Одессу и вернуться оттуда должен только с положительным результатом. Роберту Эйве, твоему руководителю, я дам необходимые указания. И запомни: сейчас ты получил шанс, который случается раз в жизни, да и то далеко не у каждого. В самолете почитай информацию об Одессе и, главное, побольше о самом этом загадочном клубе. Все, свободен!..
II.
Прибытие и прогулка по Одессе
…Одесский аэропорт, открытый в 2025 году и находящийся от города в пятидесяти километрах, приятно удивил Майкла изящной архитектурой и самым современным сервисом. В течение трех минут пройдя необходимые формальности, в сопровождении симпатичной девушки в элегантной униформе он направился к выходу, где его ожидало такси – новенький комфортабельный лимузин.
- Машина – немецкая? – поинтересовался пассажир.
- Наша, - улыбаясь, ответил таксист, - Последняя модификация «Запорожца». А вы – иностранец? По акценту определил.
- Да, англичанин я. А акцент сильный?
- Есть, конечно, но для англичанина говорите нормально. Впрочем, если хотите, можем перейти на английский…
- Нет, нет, - замотал головой Майкл, - только на русском. Отвезите меня в хорошую гостиницу, желательно, в центре города.
- Хороших гостиниц в Одессе много, а лучшая из них – «Деволановская», открытая в прошлом году на Деволановском спуске. Отец рассказывал, на ее месте раньше завод стоял, «Эпсилон». Еще не так давно это был наиболее депрессивный район в центре города и назывался многими поколениями одесситов «Канавой», а сейчас – совсем другое дело, сами убедитесь!
- Вы сказали «Канава»? – разволновался неожиданно пассажир. – Там жили мои предки. Дед рассказывал, что чужие туда и днем заходить опасались. А сегодня там как – не опасно? Вечером, например…
- Да что вы! – засмеялся таксист. – И вообще, Одесса – самый безопасный город Европы. Это не я придумал – почитайте официальную статистику. Говорю со всей ответственностью: вы влюбитесь в этот город и уезжать не захотите! А теперь хочу вас спросить: почему из аэропорта в такси поехали, а не в метро? За минут двадцать доехали бы до центра. Одесситов долго сказками кормили, мол, метро из-за наличия катакомб построить нельзя. А оказалось – еще как можно! Одиннадцать лет уже метро работает. Я сам с удовольствием его услугами пользуюсь.
- Мне захотелось город посмотреть, да к тому же, я прочитал, что дороги в Одессе – высочайшего качества, и это оказалось правдой: вон, сколько проехали, и ни одной ямки!..
К отелю подъехали не по спуску, а сверху, с красивейшего ажурного моста. Водитель успел рассказать, что мост этот, названный «Коцебу» - в честь последнего генерал-губернатора края, был сооружен в металле из отдельных элементов, изготовленных в Париже – там же, где готовились детали Эйфелевой башни.
- Так что, мост этот – младший брат главного символа Парижа! Он долго не ремонтировался, начал разрушаться, но городские власти одумались, реставрировали его, на радость одесситов, – заключил свой рассказ о красавце мосте таксист…
В сопровождении администратора гость из Лондона поднялся в свой номер и сразу подошел к окну. Красота неописуемая: Одесский залив – как на ладони! Майкл не смог сдержать восхищения от открывшейся панорамы.
- А вот лет двадцать назад вы бы такого удовольствия от увиденного не получили, - сказала администратор и, поймав недоумевающий взгляд гостя, добавила: - В самом конце прошлого тысячелетия на оконечности вон того портового мола, за замечательным морским вокзалом, построили многоэтажную гостиницу, которая заслонила одесситам вид на залив. Это безобразие было истинным бельмом на глазу. К счастью, протесты горожан были услышаны…
Приняв душ и сменив майку, Майкл вышел из гостиницы, поменяв предварительно в окошечке банка 100 фунтов стерлингов на новенькие две сотни гривень. День только начинался. Он решил сначала осмотреть, пользуясь купленным в аэропорту подробным путеводителем, историческую часть города и только после этого отправиться в таинственный Всемирный клуб одесситов.
Без труда выйдя к театру оперы и балета и вдоволь налюбовавшись его потрясающей архитектурой, Майкл направился к музею Морского Флота. По дороге его внимание привлек установленный на круглом пьедестале бюст какого-то бородача. Этот памятник в путеводителе не значился, и любопытный англичанин решил сразу же разобраться в ситуации, благо, мимо него проходила шумная толпа итальянских туристов, возглавляемая гидом – молоденькой девушкой в огромных светозащитных очках.
- Скажите, пожалуйста, что это за памятник, и почему его нет в путеводителе?
- О, это памятник великому одесситу Григорию Маразли, бессменному мэру Одессы в течение семнадцати лет! - не останавливаясь, затараторила девушка. - «Эпоха Маразли» в конце XIX столетия – поистине, золотая эпоха Одессы. При нем были построены лучшие здания, включая этот театр, за его средства город получил художественный музей и еще много, много чего. В 1911 году городские власти решили установить в этом месте бюст Маразли, но исполнение этого решения заняло полтора века, почему-то. Он был открыт два года назад, потому и не попал в путеводитель…
Ко входу в музей Морского Флота тянулась очередь. Такую же очередь он увидел и возле археологического музея, и возле литературного, и возле музея Западного и Восточного искусства… «Удивительно, - подумал Майкл, - в Лондоне такие очереди в музеи бывают только в выходные дни, а сегодня только четверг…».
Чем дольше бродил Майкл по улицам, тем большую симпатию он испытывал к этому городу: удивительная чистота, великолепно сохранившиеся старые здания и очень благожелательные прохожие – улыбчивые, мгновенно реагирующие на любой вопрос дотошного интуриста. А вопросов было неимоверное количество – потому и дотошный! Когда, например, Дерибасовскую «накрыли» прозрачным колпаком, создав на ней особый микроклимат? Или почему симфонический оркестр носит имя Хобарта Эрла? Или давно ли заведена традиция, согласно которой пушка на Приморском бульваре выстрелом отмечает полдень?.. Самое удивительное: ни один вопрос не остался без ответа, что скрупулезно фиксировали диктофон и видеокамера, вмонтированные в скромный перстенек на безымянном пальце Майкла – подарке его руководителя, мистера Эйве. А отвечали на вопросы люди самых разных возрастов.
Наиболее сложный вопрос – как Одесса стала столицей Украины? – достался гуляющему с внуком по Пушкинской седовласому мужчине на вид лет семидесяти.
- Многим иностранцам это может показаться невероятным, но процесс переноса сюда столицы произошел как-то сам собой, - неторопливо начал рассказ одессит, предложив гостю города присесть на скамейку (кстати, на многих улицах на каждом квартале стояли удобные скамьи с тентом). – В какой-то момент оказалось, что все экономические, культурные, туристические и прочие вопросы легче всего решаются именно здесь. Скорее всего, благодаря удивительной ауре местности и традиционной одесской предприимчивости. И сложностей с размещением Администрации президента, Парламента и Кабинета Министров не было. Когда-то эти учреждения были неимоверно громоздкими и содержали в своих штатах многие тысячи чиновников, а сегодня – всего несколько сотен. Например, Верховная Рада состоит всего из 55 человек. И не стоит говорить, с каким удовольствием приезжают в Одессу иностранные делегации всех уровней. После перемещения Областного совета в близлежащий поселок Александровку в освободившемся здании на Куликовом поле легко разместились все правительственные учреждения…
Поблагодарив одессита за содержательный рассказ, Майкл зашел в кафе «Олимп», с усмешкой отметив: в Одессе, чтобы посетить Олимп, нужно спуститься на десять ступенек вниз: кафе размещалось в полуподвальном помещении…
В «Олимпе» было достаточно людно – время-то обеденное. Симпатичная официантка по просьбе англичанина составила меню из одесских блюд – всего понемногу: селедочный форшмак, черноморская скумбрия горячего копчения, икра из «синеньких», уха «по-рыбацки», жареные бычки и – на десерт – штрудель и кофе. Майкл был в восторге: никогда он не ел такие лакомства, а когда увидел счет – вытаращил на официантку удивленные глаза. «За такой великолепный обед – всего двадцать гривень! – пронеслось у него в голове, - Это же десять фунтов – стоимость одной «горячей» собаки» в Лондоне!..». Однако виду не подал и даже попытался оставить официантке чаевые, от которых девушка с милой улыбкой отказалась:
- У нас это давно уже не принято…
III.
Визит во Всемирный клуб одесситов
…
A вот и этот таинственный Всемирный клуб одесситов! Майкл внимательно рассмотрел весь фасад старинного здания изящной архитектуры, прочел на мраморной доске имя архитектора – Бернардацци, после чего открыл дубовую дверь и вошел внутрь.
- Здравствуйте! Рады приветствовать Вас в нашем Клубе! – навстречу Майклу энергично шел моложавый мужчина неопределенного возраста с копной слегка седеющпх волос. - Букман Леонид Бутлерович, заместитель директора Клуба.
Он мельком взглянул на протянутую ему визитку:
- Прошу, мистер Шапиро, пройти в соседнюю комнату и присесть к моему столу.
- У меня есть ряд вопросов, на которые я хотел бы получить ответы, уважаемый Леонид Бутре…- запнулся Майкл…
- Да, отчество у меня сложное, - засмеялся заместитель директора. – Имя моего отца – Бутлер, оно созвучно с фамилией известного ученого-химика Бутлерова. Но сначала – чашечку кофе. У нас чудесный кофе, нам его присылают наши друзья из Бразильского филиала Клуба…
Не дожидаясь согласия, он сорвался с места, выскочил в соседнюю комнату и очень быстро вернулся с дымящейся чашкой в руке. Кофе, действительно, был отменный. Сделав глоток-другой, гость вновь заговорил:
- У меня есть ряд вопросов…
- Я понял, понял, - вновь перебил его сын Бутлера, - но прежде, чем перейти к Вашим вопросам, необходимо ознакомиться с одним из давних проектов Клуба – так Вам будет легче почувствовать самую атмосферу в которой он живет. Прошу сесть так, чтоб Вам был виден экран монитора.
Майкл обреченно вздохнул и пересел в другое кресло, рядом с Букманом.
- Как я уже сказал, этому проекту – «Они оставили след в истории Одессы» - очень много лет, и он все еще в работе. Сегодня в нем более восьми тысяч персоналий – от людей с мировыми именами до малоизвестных широкому кругу, но всех их объединяет одно – они создали нашему городу мировое признание. Вот, например, Анна Ахматова. Хотите послушать, как она читает свои произведения? Вы не знаете, кто такая Ахматова? А Багрицкий? А Бабель? Жаль! – разочаровано вздохнул один из авторов проекта и, уже без особого энтузиазма, проговорил: - Так что у Вас за вопросы?
Он был человек сообразительный и сразу понял, что хочет узнать любопытный англичанин.
- В данный момент, мистер Шапиро, директор Всемирного клуба одесситов госпожа Павленко и ей второй заместитель Юлия в конференц-зале, который находится под нами, проводят пресс-конференцию по поводу открытия пятидесятого филиала нашего Клуба, в этот раз на острове Ямайка. Поскольку информация, которую Вы хотите получить, имеет некоторые особенности, я должен был бы отправить Вас к директору, но она, наверняка, будет спешить, так как вылетает сегодня в Москву на встречу с президентом Клуба Михаилом Жванецким, нашим классиком, который довольно давно живет на две столицы – в Одессе и Москве. О нем Вы тоже ничего не знаете? С Вами все ясно. Но Вы мне симпатичны, и, учитывая то, что, как Вы сказали, завтра отбываете в Лондон, кое-что расскажу, только с одним непременным условием: все, что Вы вздумаете написать, вернувшись домой, никак не может исходить от меня, чтобы имя мое вообще не звучало. Это понятно?
Шапиро замотал головой так отчаянно (сверху – вниз, сверху – вниз), что Букман поймал его за уши и слегка потрепал по щекам – мол, все, убедил, После этого он глубоко вздохнул и начал рассказ, стараясь не упустить ничего важного, но, в то же время, и лишнего ничего не ляпнуть…
IV.
Рассказ заместителя директора
…Все началось достаточно давно – где-то в начале 2020-х. Именно тогда стали происходить странные изменения в облике одного из членов нашего Клуба – всеми уважаемого Григория Леонидовича Ауэрбаха. Этот пожилой элегантный мужчина всегда отличался безукоризненными манерами и обширными знаниями не только в медицине (как-никак, кандидат медицинских наук, заслуженный врач Украины!), но и в искусстве, литературе… Вдруг на некоторое время он исчез – перестал посещать даже клубную секцию «Диалоги». На телефонные звонки всегда реагировал, говорил, что занят написанием сложной работы по проблемам костного туберкулеза в Экваториальной Африке.
Когда же он появился, наконец, в Клубе, все присутствующие были поражены: перед ними стоял совершенно молодой человек лет сорока с прекрасной прической. Мы же все привыкли видеть его с гладко выбритой головой. Конечно, посыпались вопросы, особенно неистовствовал староста «Диалогов», когда-то огненнорыжий Федя Кохрин, явно завидуя Ауэрбаху. Собственно говоря, завидовали все, но Федя – известный журналист, а главное – телеведущий – особенно.
Безусловно, наш медик-эрудит ожидал подобную реакцию и подготовился к этой встрече. Поэтому он совершенно спокойно предложил созвать президентский совет Клуба, на котором он сделает важное сообщение и там ответит на все вопросы, если они после его выступления появятся. Присутствующие при этом шоковом появлении Ауэрбаха вице-президенты Клуба Валерий Соколовский и Евгений Валид сразу же согласились с таким предложением и обещали связаться с находящимся в Одессе президентом Клуба.
Президентский совет, на который был приглашен и Федя Кохрин, собрался через три дня в полном составе. Сразу же слово предоставили виновнику переполоха. Во время его выступления – конкретного и взвешенного – в комнате стояла звенящая тишина. Никогда еще на подобных заседаниях не было так тихо!
- Друзья мои! – слегка волнуясь, обратился к присутствующим Ауэрбах. – Друзья мои, занимаясь лабораторными опытами, я – признаюсь откровенно – совершенно случайно создал препарат, от которого полуживые лабораторные мыши не только утратили все признаки костного туберкулеза, но буквально на глазах резко помолодели, стали необычайно активными и поголовно занялись размножением. Понаблюдав за ними в течение месяца, я испытал препарат на дворовых собаках – эффект тот же! Тогда я решился на отчаянный поступок: приведя в порядок дела и написав завещание, я испытал препарат на себе. С тех пор прошло два месяца, Результат – перед вашими глазами, но это только внешние признаки! Признаюсь: таким здоровым, энергичным и бодрым я ощущал себя в двадцатипятилетнем возрасте! Да, чуть не забыл: зубы начали прорезаться, пришлось срочно отказаться от зубных протезов…
Кандидат медицины сделал небольшую паузу, давая возможность присутствующим переварить выданную информацию, и продолжил:
- А теперь – о самом главном. Я ищу группу добровольцев, готовых испытать мой препарат. После испытания на себе я твердо убежден в его полной безвредности. И еще один, весьма важный момент. Этот эксперимент я провожу практически не легально, потому что не являюсь специалистом в области геронтологии, а значит, мне жизни не хватит, чтобы пробить медицинскую академическую бюрократию. Тем более, считая предположение о существовании внутриклеточных регуляторов состояния плазматических мембран, которые синтезируются в ядре, ошибочным и вредоносным. Прежде, чем кто-либо из вас захочет участвовать в этом эксперименте и поднимет руку, вынужден напомнить о строжайшей конфиденциальности. Иными словами, я, вполне доверяя присутствующим, вверяю вам свою судьбу.
Первым поднял руку, естественно, Федя Кохрин, за ним – все остальные, даже те, кому, казалось бы, рано думать о продлении жизни. Например, молодой писатель Еременок. Ауэрбах озабоченно почесал затылок, задумался на миг и произнес:
- В таком случае, предлагаю распространить эксперимент и на Галину Ивановну – нашу дорогую поилицу и кормилицу, поскольку без ее присутствия за стойкой клубного бара не обходится ни одно мероприятие.
И это предложение было поддержано. Тут все увидели, что неугомонный Федя Кохрин продолжает исступленно тянуть руку. Ему немедленно дали слово, и Федя Кохрин, слегка стесняясь, произнес:
- А как быть с нашими женами? Без них вступать в эксперимент никак нельзя, Представляете, что получится: мы резко помолодеем, а они…
Молодец, Федя Кохрин! Умница! Недаром ему столько лет удается справляться с необузданным контингентом «Диалогов»…
Ауэрбах сразу же начал выдавать таблетки неопределенного цвета – каждому по одной, которую тут же, на глазах кандидата медицины, следовало разжевать и запить глотком воды. В комнате повис приятный аромат свежесваренной гречневой каши.
- Мыши очень любят гречку, - как бы извиняясь, пробормотал Ауэрбах…
- К сожалению, никакая конспирация не помогла, - заключил свой рассказ Букман, - Повадились журналисты толпами в Клуб, а потом и официальные лица начали проявлять интерес. Вот и решил наш изобретатель, как говорят в Одессе, «сделать ноги» - неожиданно появился, неожиданно и исчез. К дочери, очевидно, подался – не то в Австралию, не то в Новую Зеландию. В общем, от греха подальше…
V.
Некоторые подробности
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату впорхнула очарователная девчушка лет двенадцати. «Вот это сходство!» - поразился гость из Лондона. И действительно, ребенок был удивительно похож на заместителя директора. Последний поднял голову и строго сказал:
- Мы очень заняты!
Девочка мгновенно выскочила за дверь.
- Ваша дочь? – невпопад поинтересовался Майкл.
- Да что Вы! - зарделся Букман. - В мои-то годы?! То есть, я хотел сказать… Одним словом, совершенно не моя, чужая…. То есть, это девочка одной из наших сотрудниц…
Заместитель директора быстрым движением вытер мгновенно выступивший на лбу пот и пробормотал:
- Это ж надо такое придумать – дочь! Чего вдруг моя?!
В комнате повисля гнетущая тишина. Майкл не знал, куда девать глаза, но неожиданно оживился его визави:
- Удивительное дело, мистер Шапиро, Вы не поверите: подобное происходит не в первый раз. Какое-то время назад наш секретарь, молодая девушка, родила мальчика, так тоже пошли разговоры, мол, вылитый Букман. А я – ни сном, ни духом… Впрочем, об этом писать не следует вообще! Вы, как я погляжу, ничего не записываете, все запоминаете. Так это и запоминать не следует, забудьте!
Конечно, он и внимания не обратил на неказистый перстенек англичанина…
Отворилась дверь, и в комнату вошла красивая брюнетка лет тридцати двух.
- А это наш директор Алена Павленко! – оживился Букман. – Позволь тебе представить нашего гостя из Лондона мистера Шапиро!.
Майкл поднялся и поцевал протянутую руку.
- Извините, мистер Шапиро, вынуждена Вас оставить: спешу в аэропорт, - быстро проговорила она. - Леонид Бутлерович, не забудьте подарить гостю наши сувениры.
- Конечно, конечно! – Букман уже доставал из шкафа майку с красочной эмблемой Всемирного клуба одесситов, бейсболку с портретом президента Клуба и последний номер газеты «Всемирные одесские новости». Жаль, не нашлось ни одного номера юмористического журнала «Гейзер» - подчистую разобрали читатели. Майкл с удовольствием примерил подарки, да так в них и остался.
- Не буду забирать у Вас драгоценное время, - заговорил Майкл, - да и хочется еще побродить по Одессе, потому что уже успел полюбить Ваш удивительный город. Я обязательно вернусь сюда и непременно зайду в гостеприимный Всемирный клуб одесситов.
Последовало крепкое рукопожатие, и Майкл вышел на улицу. Подул теплый, ласковый ветер, и англичанин ощутил необычный легкий аромат. «Так вот как пахнет море!» - подумал Майкл и почти не ошибся: так пахнет только наше, Черное море…
VI.
Послесловие
Шеф отдела сенсаций корпорации CBN Джон Картер внимательно прочел отчет Майкла Шапиро и несколько раз пересмотрел отснятые им материалы. Особенно долго его взгляд задержался на заместителе директора удивительного Всемирного клуба одесситов. И, конечно, не прошло мимо внимания Картера выражение лица Букмана, когда тот провожал хищным взглядом идущую на выход директора. Он был хорошим психологом, этот Картер, потому определил безошибочно: «Тот еще хитрован! Не его, говорит, дети!..».
А Майкл Шапиро получил повышение в должности и значительную прибавку к заработной плате. Через некоторое время он связался с Лондонским филиалом Всемирного клуба одесситов и вступил в его члены. Кстати, слово, данное Букману, он сдержал. Рассказывая об этом человеке, сначала он заменил первую букву в фамилии. Потом не поленился покопаться в электронной энциклопедии и среди знаменитых химиков нашел, вместо Бутлерова, другого русского, судя по всему, не менее знаменитого. Таким образом, главный герой отчета Майкла из Букмана Леонида Бутлеровича превратился в Рукмана Леонида Менделеевича. Ну кто теперь догадается?..
Пройдет время, и мистер Шапиро займет место шефа отдела сенсаций, на которое его будет лично рекомендовать уходящий на вполне заслуженный отдых Джон Картер.
…Будучи в новом качестве, свой первый отпуск Майкл Шапиро решил провести в Одессе, где сумел совместить приятное с полезным. Он не только посетил множество музеев, не только побывал с экскурсиями во всех уголках Города, но и много времени провел в местном архиве, где полностью восстановил свои одесские корни, изучив все имеющиеся данные о предках.
Архив размещался на улице Маразлиевской. Подойдя к старинному зданию, Майкл еще раз подивился мощи архитектурной школы Одессы в далекие годы становления и развития Города. Это здание, построенное по проекту Ю.Дмитренко и Ф.Гонсиоровского за три года до Октябрьского переворота, на своем веку повидало много хозяев: Крестьянский банк, Дворец культуры имени Дзержинского, Дворец студентов, теперь – архив…
Обратил внимание англичанин и на мемориальную доску на фасаде архива, посвященную создателю и художественному руководителю первого в Одессе симфоджаза Евгению Наумовичу Болотинскому, творившему здесь в первой половине 1960-х…
Не обошлось, естественно, и без визита во Всемирный клуб одесситов. Своего давнего знакомца Букмана Майкл не застал (тот был в командировке на Соломоновых островах, где помогал создателям филиала Клуба), зато имел длительную беседу с директором. Она показалась мистеру Шапиро еще красивее, и в этом нет ничего удивительного: молодая женщина с характерной округлостью в области талии становится потрясающе красивой. «Неужели и этот будет тоже похож…». – мелькнула, было, мысль, но сразу же исчезла…
А еще он познакомился с энергичным журналистом и телеведущим Федей Кохриным, который тут же взял у него интервью и пригласил на заседание «Диалогов».
На Маразлиевской стоял 2056 год…