Ирма Петрова

Курсив

Пустующих окон легки занавески -
Колышутся от сквозняка.
Их парусом сделает ветер одесский
Под тонущий стон маяка,
А осень запишет им света курсивом
На мятом листе октября:
"Гляди, увядание тоже красиво,
Сестрица заката-заря".
И вязь её почерка точит морщины
На глади вощёной лица -
А я задыхаюсь в улыбке витрины
От ужаса мыслей творца.
Пустеющих окон погасшие тайны,
В которых не сыщешь жильца -
Я так удивлён этой милостью крайней,
Врождённой вакциной борца,
Что землю вращать под хмельною пятою
Который десяток дано:
Казалось, я был в полуметре от рая,
Но смело захлопнул окно -
Чарующий танец из солнечных бликов
Порыв мой внезапный пленил.
Я видел улыбку Её, Многоликой,
Но в свете пароль позабыл...

NeinNeinNein

Победным утром лихие парни
На обелисковом солнцепёке
Играют в нарды и жгут петарды –
Соперник око отдаст за око.
Победоносцев исчезнут тени,
Сияют воины арьергарда.
Полсотни стоит букет сирени
Возле аптечных боёв ломбарда.
Торойным “ура” под платанов сенью
Во славу деда кипит гримаса,
И в ночь с субботы на воскресенье
На ноль умножат боеприпасы:
Кредиты ждут, а долги не терпят
Вне европейского диалога,
Где терапевты – одни евреи,
Которых вылечат понемногу.

Непродаваема только правда,
Лежит в обносках и на задворках.
И снова кровь её выпивают
Поддельной подписью дебиторской.

Ультра

Чёрное море останется чёрным
Глубоким, солёным,
Как лоно забытых невест.
Ритмом сердца Земли подорван,
Синклинали спонтанный жест
Через реки тоннеля валторны
Разбивается о волнорез.

На горячих камнях босоногий Крез
Обращает стекло в алмазы,
И фасеточной дрожью мозаики
Мечет мокрый, неровный крест.
Трафаретам подводным вторя,
Метастазам и приступам горя,
Создавая в ответ подспорье,
Легче пёрышка противовес,
Очерняет волну, исцеляя
Загорелое в соли руно.
Заводь глаз синеву обрамляет
Линий временный берег век,
Обезвоженный рот заклинает
Идеально очерченный богом
Из покинутой морем ракушки
Туристический оберег.

Обитатель июльского края
В точке радужных карт ultra-violet
Очиняет излом отчаянно,
Очищая родное дно.
А угли от садов из рая
Сажей крылья ласкают чаек,
Черноглазых. И крест мозаики
Превращается в веретено.

Потерянный райисполком

Из заседания выйдешь, из райисполкома-
Нервной привычкой в башке умножаются льды:
Пэрам озвучили цены на точки и кому,
Мерзнет в стакане Perrier, чтобы коммонс остыл.

Черные фары придумали график и трафик,
Создали белого б-га угодное зло;
Джамахирию испачкали боты Каддафи
Почками доноров дочек военных послов.

Для диктатуры культурно ввели полумеры:
Сытый терпила рабу отощалому враг,
В рамках наглаженной и дедовской ноосферы
Крик несогласных фейсбук опускает в овраг.

Ласковым голосом, кляпом разутого стада:
"Милости просим, мы флаг нанесли на рейхстаг!"
Добрые лица родных кгб и моссада
Без вести выбывших тянут в никак-не-гулаг

Просто пропасть в паутине, где ты-щи,
Долго кормили зиготами порванный рот:
Как не старайся, а истину все не отыщешь:
Вне идиотской системы изгой - идиот.

Если выходишь из темного райисполкома,
Правой ногой наступая на ломаный лёд -
Перечитай мифологию с первого тома,
Пусть это знание мудрость тебе ниспошлёт.

InGreen

День остывал, чтоб потеплело сердце
На частоте 120 мегагерц
Ищу зарю
Без смысла и пощады:
Рожденным не был -
Исчадило адом,
Где Солнца милостью уже не подогреть
Сплетение каналов и сосудов.
Но обернется Солнцем жизни круговерть,
Чтоб частоту нести тому, кто слышит -
Помимо поездов, помимо крыши
Нести незримый и зеленый свет.
В ответ на простоту и легкость чуда,
Чтоб путь сиял слепому и оттуда
Не углядела пешехода смерть.

Долг и вата

Называйте себя, как хотите -
Вас сожрёт долгожданный бодун:
Инстаграмный Нерон Нефертити
Поджигает на радость трибун,
Униформой болотных окрасов
Скалит Цербер щербатую пасть,
Баламутят детей карабасов
Кукловоды, наследуя власть.
И цыганка с окраин Привоза
Вопрошает: "А где здесь вокзал?"
Я заржал, отойдя от наркоза:
Не запомнил, куда показал.

Просыпаться с убийцей не страшно:
Зло сплотилось в упрямой мечте -
Над привычным и выцветшим пазлом,
Освещая реванш в темноте.
Вне,раздроблено и безучастно,
Отжимают и душу, и нал
Изобилием деепричастных
Те, кто жертвой себя называл.
2020 г.

Ротманс

Не Размер короля - 25 сигарет,
Если вылез пешком из казенного
тома,
Каменеет душа, застывают глаза,
цепенея в цемент,
И целует детей в полусонном дворе
Бестелесный, придуманный
Призрак бездомный.

Если вышел из гетто -
На теле клеймо
Не отмыть и не спрятать
В обшивку природы.
Подрезаешь карман,
Вместо звона монет
Оставляешь взамен
Кошелёчные образы
Амниона.

Прегустая вода
В первородной реке
Как дельфинов, на берег,
Сироток швыряет.
Клей моментом
Отметины сердца
На грязной руке -
И услышишь, как урбана пульс
Аритмией конструкций
Младенцев чужих принимает.

Детские ногти врастают в грязь.
Ветер обочин сушит живые глаза -
Так 25ый окурок сиротских нужд
Усыновляет
Вязкий кустарник,
Густой придорожный лес.

В эмбриональной позе
Землю собой удобряет
Выкидыш ржавых невест
Без крика почивший в бозе.

Травень

Травень тремтить краплями,
Пряними травами,
Напуває косими грозами,
Пестить уяву примарами
Млосними.
Мов ворожнеча між кланами -
Мета планування слави -
Намулом наповнила,
Та хлюпоче,
Усі недоступні канали.

Натискаєш на паузу -
Втомлені очі!
Навесні
Заліковуєш рани
Терапією непритомності
Цих солодких травневих
Снів.
Розмальовуєш своїх звірів
Чудернацькими кольорами
Випускаєш зненацька
Геть! -
Цікавішою, друже, стала,
Твоя прозаїчна програма?

Грррад! Грає дахом,
Парасолями,
Перехожими.
Грім! - Голос бога старого,
Схоже.
Дім - теплий,
Пахощі та принади,
Одяг - шкіра і шерсть,
Її сльози у склянці
З-під лимонаду.

Із волосся ритмічно скапує
Втемні проміжки між паркетом
Фарба.
Замість грому я чую оплески -
Коли змокнеш – стаєш поетом!
Ця чернетка вологина длишки
Увібрала, немов серветка.

Витираю травневі краплі
Рукавом із права наліво -
Так, сьогодні дощу не було,
Тільки радіо дивно шуміло -
Ця уявна частотна злива
Мої мрії заполонила
І чорнила вологими строфами
Я рішуче весь світ залила!

Стихи поэтов Одессы на нашем сайте по ссылке: http://odessitclub.org/index.php/novosti-i-publikatsii/dnevniki-vojny/poeticheskij-dnevnik-vojny