Рассекреченные судьбы
Леонид Авербух
Леонид Григорьевич Авербух. Рассекреченные судьбы. Очерки (Евреи в советской внешней разведке), Одесса, "Оптимум", 2001 - 236 с, тираж 500 экз., ISBN 966-7776-10-7
Издание второе, расширенное и дополненное.
Книга содержит историко-биографические материалы более чем о 180 советских разведчиках, евреях по национальности, выполнявших в предвоенные годы, во время Второй мировой войны и, частично, в послевоенный период ответственные задания в различных странах Европы, Америки и Ближнего Востока. Судьбы многих из них богаты событиями, подчас трагичны и представляют интерес для широкого круга читателей.
Автор приносит глубокую признательность доктору юридических наук, профессору И. В. Постике за оказанную помощь в поиске материалов.
Леонид Григорьевич Авербух родился в 1930 году в Одессе. Почти полвека работает врачом-фтизиатором. Кандидат медицинских наук. Им опубликовано более 60 научных работ. Среди его "неслужебных" занятий - краеведение, коллекционирование и журналистика. Он автор десятков публикаций в периодике, в 2000 году у него вышел сборник "Стихофоризмы и мемуатюры". Газетный вариант книги "Рассекреченные судьбы" печатался в 1998-1999 гг., а первое издание книги увидело свет в 1999 году.
ИЗ ОДЕССКОЙ КОГОРТЫ
(Одесские евреи в советской внешней разведке)
Среди 180 персон, деятельность которых в большей или меньшей степени освещена в этой книге немало одесситов или людей так или иначе связанных с Одессой. Именно о них ниже и пойдет речь. [Авторская подборка для сайта Всемирного клуба одесситов]
ОГЛАВЛЕНИЕ
Р.Александров. "Пошли от себя людей..." (Предисловие) - 3
ВВЕДЕНИЕ - 7
ПРЕДТЕЧИ - 14
ВОЕННЫЕ РАЗВЕДЧИКИ 20-х - 30-х. ДЕЛА И "НАГРАДЫ" - 16
"КРАСНЫЙ СУПЕРШПИОН" И ЧЕКИСТ-МАХНОВЕЦ - 28
НЕ ТОЛЬКО "ОХОТНИКИ" ЗА ТРОЦКИМ - 38
ИНО И ОМС. РУКОВОДСТВО И РЕЗИДЕНТУРЫ - 50
ДЕЙЧ, ОРЛОВ И ДРУГИЕ - 82
ИСПАНСКИЕ СОБЫТИЯ. ВОЙСКОВЫЕ РАЗВЕДЧИКИ - 94
В НОВОМ СВЕТЕ - 105
ОСОБАЯ ГЛАВА - 114
НА ИСТОРИЧЕСКОЙ РОДИНЕ - 141
ВЕЛИКИЕ ШПИОНЫ - 164
ГЕНЕРАЛ ВОЛЬФ. В СТРАНАХ СОЦЛАГЕРЯ. РАЗВЕДЧИКИ ДИПЛОМАТЫ - 186
ГЕРОИ РОССИИ - 195
Фотоблок - 208
Именной указатель - 223
Литература - 231
"ПОШЛИ ОТ СЕБЯ ЛЮДЕЙ..."
Однажды молодая коллега спросила меня, не жалею ли я, как несостоявшихся, тех, кто помимо работы по основной специальности, с таким же рвением и результативностью занимается чем-нибудь другим - коллекционированием, выращиванием цветов, живописью, постройкой моделей или историческими разысканиями. И я совершенно искренне ответил, что не только не жалею, но восхищаюсь ими, потому что человек "запрограммирован" на очень многое, и если оказывается способным как можно полней реализовать свои возможности, то это только во благо ему и окружающим его.
Отвечая так, я, в первую очередь, имел в виду кандидата медицинских наук Леонида Григорьевича Авербуха, известного врача-фтизиатра, автора десятков научных работ по этой благородной специальности и в то же время не менее известного краеведа и журналиста, в творческом активе которого множество публикаций о людях давно или недавно ушедших, но достойных памяти. Все они жили в разное время, занимались разным делом, но чаще всего их объединяла принадлежность к славному племени одесситов.
В новой книге Л. Авербуха, как говорят в Одессе, совсем наоборот. Ее герои родились и мужали, жили и работали, ликовали и страдали не только в Одессе, но и в Астрахани, Бобруйске, Риге, Англии, Германии, Польше, Соединенных Штатах... А объединяла их принадлежность к разведке, этой деликатнейшей и древнейшей сфере человеческой деятельности, чему подтверждением приведенные автором слова из Торы: "И сказал Господь Моисею, говоря: Пошли от себя людей, чтобы они высмотрели землю Ханаанскую, которую я даю сыновьям Израилевым, по одному человеку от колеи их пошлите главных из них... И осмотрите землю, какова она, и народ, живущий на ней, силен он или слаб? И каковы города, в которых он живет? Малочислен он или многочислен?" Как утверждал еще в VI веке до нашей эры военный теоретик и полководец Сунь-Цзы, "негуманно не иметь шпионов, ибо один шпион сбережет целую армию". Не оспаривая сентенцию мудрого китайца, можно по-разному оценивать морально-этические аспекты разведывательной деятельности, потому что, как справедливо подчеркивает Л.Авербух, "в практике разведчика причудливо сочетаются высокая романтика и будничная работа, подвиги, глубокое падение, альтруизм и корыстолюбие — разнообразие, сравнимое лишь с самой жизнью". И нельзя не признать, что многие из посвятивших себя этому ремеслу или, если хотите, искусству, были личностями незаурядными...
Количество сотрудников "закрытых" ведомств и, в частности, их дифференциация по национальной принадлежности остаются тайной за семью печатями, но и доступные источники свидетельствуют о том, что в советских спецслужбах евреи когда-то составляли, мягко говоря, не самую малочисленную группу. Одной из причин этого была традиционно высокая социальная активность евреев, впоследствии, правда, разбившаяся о незыблемые устои советской национальной политики. К тому же, рассеяние евреев по миру в немалой степени облегчало разработку "легенды" агента, его внедрение в военные, научные, коммерческие и другие, интересующие разведку, структуры различных государств. И, сообразно подзаголовку "Евреи в советской внешней разведке", в книге Л. Авербуха прослежены "рассекреченные судьбы" без малого 180 агентов-евреев, сыгравших значительную роль в многогранной деятельности секретных служб Советского Союза в предвоенный период, годы Второй мировой войны и, в значительно меньшей степени, в послевоенное время. В тоже время объем привлеченного исходного материала, глубина анализа и объективность оценок позволили автору выйти за рамки национально-ориентированного исследования и, в целом, охарактеризовать советскую внешнюю разведку как инструмент эффективного и не всегда позитивного воздействия на жизнь и судьбы, многих государств и людей противоречивого и многострадального XX века.
Первое издание книги "Рассекреченные судьбы", несмотря на небольшой объем и скромный тираж, оказалось востребованным не только в Украине, но и за рубежом. Думаю, что и второе ее издание, значительно дополненное и снабженное справочным аппаратом, привлечет внимание тех, кто не безразличен к истории в целом, еврейской тематике, в частности, кому интересно будет узнать, имел ли великий Эйнштейн контакты с советской разведкой, кто первым сообщил в Москву о предстоящем нападении Германии на СССР, на кого работала "девушка моей мечты", она же кинозвезда Марика Рокк, кто был прототипом Штирлица, под какой фамилией родился супершпион Сидней Рейли, у кого из разведчиков-асов прослеживается в биографии "одесский след".
Ростислав Александров, март 2001 г.
ВВЕДЕНИЕ
Разведка - обобщающий термин, далеко не исчерпывающий сути этого понятия. Его содержанию, очевидно, более соответствует английское Secret services - секретные службы. Оно традиционно включает в себя собственно разведку и контрразведку, т. е. - сбор информации политического, военно-стратегического, экономического характера, пропаганду и контрпропаганду, а также диверсион-но-террористическую деятельность, стимуляцию политической активности в нужном направлении, шантаж и подкуп государственных чиновников и военачальников, все виды заинтересованного влияния на экономику и производство, особенно вооружений, разоблачение агентуры иностранных государств и мн. др. Силами и средствами разведывательных ведомств осуществляются государственные и военные перевороты, карательные, а иногда и масштабные боевые операции, а то и "экспортные" революции с захватом власти и последующим изменением общественно-политического строя.
Для решения этих задач используются все доступные каналы, методы и средства. Это и огромные денежные суммы, и просто зарплата, воинские звания и высокие государственные награды, угрозы и похищения заложников, пытки и убийства, дискредитация и протекционизм, псевдодружба и любовные интриги... Иными словами, в практике разведчика причудливо сочетаются высокая романтика и будничная работа, подвиг и глубокое падение, альтруизм и корыстолюбие, - разнообразие, сравнимое лишь с самой жизнью.
Эта работа, как и всякая другая серьезная деятельность, требует специальных знаний, профессиональных качеств разного уровня. Некоторые акции под силу лишь высоко талантливым организаторам и исполнителям. Недаром слово intelligent, входящее в название английской разведки, переводится как развитой, умный, толковый, смышленый. Кстати, на тот же английский, благозвучное слово "разведчик" однозначно переводится как spy - шпион.
Среди разведчиков в XX столетии, особенно во второй его половине, было значительное количество прекрасно образованных людей (хотя встречались и недоучки!), а в советской разведке во второй половине века работали люди со специальным "шпионским" образованием - выпускники МГИМО, военно-дипломатической академии, Краснознаменного института КГБ им. Андропова и т. п. Однако, с учетом сказанного выше, вряд ли можно считать эту профессию интеллигентной в обычном представлении. Разведчику сплошь и рядом необходимо пренебрегать общепринятыми морально-нравственными нормами и правилами, а по большому счету - нет ни одной из десяти библейских заповедей, которую ему не приходилось бы нарушать. И если с позиций страны, в пользу которой он работает, он - национальный герои, то для страны, против которой направлена его деятельность, он - государственный преступник, заслуживающий по закону строжайшего наказания, вплоть до смертной казни. Какая уж тут интеллигентность...
Найдется немало аналитиков, готовых настойчиво утверждать, что существует прямая связь этой непростой профессии с характерными чертами еврейского национального характера - гибкостью и силой интеллекта, склонностью к авантюризму, артистичностью, лингвистическими способностями, психической реактивностью и мн. др. качествами, вплоть до жадности, вероломства и т. п. Оставим эти утверждения на совести их авторов и, думаю, остановимся на том, что деятельность такого рода требует разнообразных специфических индивидуальных способностей. Масштабы разведывательных акций бывают весьма внушительными. Достаточно, например, указать, что ряд вполне авторитетных политических обозревателей серьезно считают распад СССР делом рук ЦРУ, а "секс-гейт" Билла Клинтона - результатом "происков" СВР России...
Методы, которыми пользуется современная разведка, варьируют от банального подглядывания, подслушивания и выкрадывания секретных копирок до проникновения в компьютерные сети ("хакерства"), а для терактов годятся финский нож, пистолет и крысиный яд, наряду с радиоэлектронным наведением ракеты на мобильный телефон будущей жертвы (вспомним Дудаева) через спутник. Легальная деятельность "под прикрытием" сочетается с нелегальной, нередко подпольной, разведывательной работой. Точный расчет, умение найти баланс между своими возможностями (а это само по себе достаточно непросто) и возможностями противостоящей контрразведки входят в число обязательных условий успешной работы разведчика, и то, что иногда оценивается как удача, везение, чаще всего — следствие именно вышеуказанных "умений".
Следствием этого являются и "звездные" свершения выдающихся разведчиков. Для Р. Зорге таким свершением было вовсе не сообщение о дате начала войны (таких сообщений было несколько), а надежная информация о том, что Япония не собирается выступить против СССР в 1941 году, что фактически позволило спасти Москву с помощью воинских соединений, передислоцированных из Сибири. Конечно, реальный успех работы разведчика в решающей мере зависит от правильности выводов руководящих политиков из полученной от него информации.
Мотивация выбора этой профессии представляется достаточно многообразной: - от благороднейшего и искреннего душевного порыва и веры в идеалы до меркантильной заинтересованности как в больших деньгах, так и в миске похлебки. Среди мотивов встречаются и карьеризм, и соображения личной мести или, наоборот, - личной преданности. В предвоенные годы и в период 2-й мировой войны имел место "золотой век" советской разведки, когда гражданами страны перед лицом опасности фашистского порабощения были забыты все тяготы социалистического бытия и его трагические эпизоды. Наверное, только советская разведка имеет в своей истории многочисленные факты сотрудничества с ней иностранных граждан на идейной основе.
В ряде случаев действовали "неосознанные" агенты, когда речь шла об обмане или злоупотреблении человеческой наивностью. Так, великий Эйнштейн по крайней мере дважды тесно соприкасался с советской разведкой. Впервые, когда вместе с лордом Марли встал во главе "Всемирного комитета помощи жертвам немецкого фашизма", исполнительный секретариат которого работал под контролем ОМС Коминтерна, а Библия антифашистской борьбы, - основа деятельности этого комитета, - знаменитая "Коричневая книга" была написана обаятельным чешским евреем Отто Кацем - агентом НКВД. Во второй раз - когда начался его поздний роман с агентом советской разведки Маргаритой Коненковой, женой знаменитого скульптора. Многих не останавливал огромный риск, некоторых именно он стимулировал. Среди разведчиков любых стран встречались (и, наверняка, встречаются сейчас) аффектированные, а иногда и патологические личности, фанатики, подонки и... святые подвижники, но все они, независимо от мотивации, способствуют своей деятельностью укреплению режимов, которым служат.
Однако, было бы неверно оценивать деятельность советских агентов односторонне, т. к. она, в огромном большинстве случаев, носила антифашистскую направленность. Факты убедительно свидетельствуют о том, что евреев очевидно в большей степени, чем представителей других национальностей, в спецслужбы бывшего Советского Союза приводила искренняя вера в необходимость борьбы с врагами коммунизма и защиты родины от фашизма. В подавляющем большинстве случаев это были коммунисты, а провести четкую границу между партийным поручением и разведзаданием во многих случаях было очень непросто. Кому-то из большевистских лидеров принадлежит известное высказывание о том, что "хороший коммунист должен быть и хорошим чекистом". Не вызывает сомнения, что эти самые лидеры партии и страны советскую разведку всегда считали орудием защиты своего режима, а позднее - и всей коммунистической системы. Что касается безграничной веры подавляющего большинства героев предлагаемых очерков в Сталина, то можно уверенно утверждать, что на этот счет заблуждалось не одно поколение честных и отнюдь не наивных людей на всей планете.
Нужно сказать, что все увеличивающееся количество литературных источников, посвященных деятельности советской разведки, не всегда способствует уточнению отдельных фактов и судеб в силу крайней разноречивости. Так, насколько можно судить, не слишком много внятной информации дала публикация в Великобритании книги кембриджского профессора - эксперта по КГБ Кристофера Эндрю "Дневник Митрохина", основанная на копиях документов и записях бежавшего на Запад полковника Василия Митрохина, бывшего начальника архива КГБ.
Сколько-нибудь стройное, хронологически последовательное изложение собранного материала крайне осложнено одновременным существованием в бывшем СССР нескольких структур, параллельно занимавшихся, внешнеразведывательной деятельностью (военная разведка, ИНО ЧК-ОГПУ, ОМС Коминтерна), подвергавшихся многократной "реструктуризации" и переименованиям, и контрразведкой, тем более, что не только их функции, но даже агентура часто переплетались (двойная и тройная вербовка). Между ними существовали одновременно и тесное сотрудничество, и жесткая конкуренция, вплоть до противостояния.
Поэтому в этом повествовании главным объектом внимания являются не сами службы и их структура, а персоналии, конкретные судьбы конкретных людей. При этом не удается избежать (более того - это одна из целей автора) обилия справочно-биографических данных, датировки событий, фактографии и т. п. Четкая компоновка материала по принципу действий разведки в определенных странах также не представляется возможной, т. к. одни и те же агенты нередко меняли страны пребывания.
Естественно, что "свежей" по времени информацией автор не располагает, т. к. она рассекречивается лишь через много лет после состоявшихся действий и событий. Приведенные портреты некоторых героев книги - репродукции, не всегда качественные, что связано с крайне ограниченной доступностью оригиналов.
И еще одно замечание. После выхода первого издания от ряда лиц, среди которых были и люди достаточно близкие автору, пришлось услышать реплики о том, что изложенный в книге материал может "подогреть" антисемитские настроения. Хочется решительно не согласиться с такой оценкой. Существующие антисемитские настроения, к сожалению, не нуждаются в "подогреве", а использовать в неблаговидных целях, при соответствующем таланте, можно даже... Библию. Что касается некоторых евреев, выглядящих не вполне привлекательно, - то ведь еще Жаботинский писал, что любой народ имеет право иметь своих подлецов. Положительных откликов было во много раз больше, и только поэтому автор рискует предложить читателю второе - расширенное и дополненное.издание "Рассекреченных судеб".
Среди разведчиков-евреев немало уникальных фигур ничуть не меньшего масштаба, чем Р. Зорге, Р. Абель, Н. Кузнецов, а может быть, и более крупных. Непредвзятому читателю понятно, по каким причинам их имена и сейчас известны несравнимо меньшему числу людей, чем названные. Именно поэтому у меня, человека весьма далекого от разведывательных сфер, возникло желание рассказать о них то, что удалось выяснить в крайне ограниченном количестве доступных источников.
ИЗ ОДЕССКОЙ КОГОРТЫ
(Одесские евреи в советской внешней разведке)
Эффективность разведывательных действий в первый период после октябрьского переворота была невысокой, тем не менее до мая 1918 сохранялась (с небольшими изменениями) структура разведорганов, существовавшая при Временном правительстве, когда "отдел 2-го генерал-квартирмейстера" (он сохранял свое название с царских времен) был реорганизован в Военно-статистический отдел Оперативного управления Всероссийского главного штаба (ВСО ОУ ВГШ).
Структура эта не имела значительных достижений, управление ею было плохо скоординировано в связи с разобщенностью действий основных служб, рассредоточенных в ВГШ, Высшем военном совете и Опероде Наркомвоена. Поэтому в июне 1918 года была создана специальная комиссия, среди членов которой обращают на себя внимание фамилии В. М. Цейтлина (бывшего царского офицера, выпускника академии Генштаба), начальника оперуправления штаба Московского военного округа и пресловутого 19-летнего (!) Я. Г. Блюмкина (от ВЧК), который присутствовал лишь на одном заседании, т. к. был озабочен другими хорошо известными проблемами.
В конце июля наркомвоенмор Л. Д. Троцкий (начало революционной биографии которого достаточно тесно связано с Одессой) утвердил "Общее положение о разведывательной и контрразведывательной службе", полностью подчинившее ее ВГШ. В годы гражданской войны советская военная разведка носила название Регистрационного управления, затем была сокращена до статуса разведотдела Наркомвоенмора СССР и лишь в марте 1924 года была реорганизована в Разведуправление Штаба РККА. Региструпр контролировался лично председателем Реввоенсовета и наркомвоенмором Л. Д. Троцким, и деятельность этой структуры (не без оснований) подвергалась жесткой критике "демона революции". В частности, в его телеграмме члену РВС Запфронта Уншлихту говорится: "События последнего времени свидетельствуют о полном банкротстве агентурной разведки Запфронта..." и далее: "Самоотверженность без практики ничего не даст".
Не ставя задачи подробного изложения организационной структуры советских разведорганов, укажем лишь, что в 20-е годы в составе ЧК существовали "профильные" управления и, в частности, управление по борьбе с контрреволюцией (контрразведка), - будущее 2-е Главное управление КГБ, которое в 1921 году возглавил (генеральская должность!) 20-летний Яков Блюмкин.
Судьбе Симхи-Янкеля Гершева Блюмкина, родившегося в 1898 году и закончившего свой невероятно извилистый жизненный путь в подвале Лубянки 3 ноября 1929 года, сейчас посвящены сотни страниц.
Местом его рождения называют и одесскую Молдаванку, и местечко Соница Черниговской губернии, но то, что с полуторагодовалого возраста он с нищей семьей отца, в которой было пятеро детей, жил на Молдаванке в Одессе, - не вызывает сомнений.
Этапы его деятельности калейдоскопичны. Учеба в одесской Талмуд-Торе, руководимой Менделе-Мойхер Сфоримом, работа электриком, анархистское, а затем эсеровское подполье, первые "опыты" экспроприаций, мошенничества и подлогов, в ходе которых проявились его характерные качества революционного авантюриста - жестокость, цинизм, беспринципность, непомерная амбициозность и, при этом, безусловная талантливость, выраженная склонность к романтизму.
В одесской периодике печатались первые стихи Блюмкина, да и в последствии он продолжал их писать, дружил с Маяковским и Есениным, Мандельштамом и Мариенгофом, со многими другими видными деятелями культуры. Позднее отдельные исследователи не исключали его участия в возможной инсценировке самоубийства Есенина.
До пресловутой истории с убийством германского посла Вильгельма Мирбаха, чуть было не спровоцировавшего возобновление военных действий, левый эсер Блюмкин, самый молодой начальник управления в истории ВЧК-ГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-КГБ, завербовал родственника посла - графа Роберта Мирбаха, находившегося в русском плену. Противники Брестского мира, эсеры, потребовали от Блюмкина убить посла Мирбаха, что он и сделал вместе с Н. Андреевым (по другой версии - именно Андреев застрелил посла, а Блюмкин промахнулся), вопреки установкам Дзержинского. Но Блюмкин считался столь ценным работником, что не был строго наказан, хотя, по словам Ленина (официальная версия), "чуть не превратил ЧК из щита революции в ее разрушителя".
Реабилитированный Блюмкин в 1928 году назначается нелегальным агентом ОГПУ в Стамбуле (в ипостаси персидского купца Якуба Султанова), и когда там летом 1929 года появился высланный из СССР Л. Троцкий, Блюмкин не замедлил посетить его. В ОГПУ поступил агентурный сигнал о том, что Блюмкин согласился передать секретное письмо Троцкого Радеку и обсуждал способы установления нелегальной связи с троцкистским подпольем в Москве.
Зная изворотливость Блюмкина, после консультации с Ягодой, начальник ПГУ (теперь 1-го Главного управления ОГПУ, а позднее КГБ СССР) Трилиссер не стал отдавать прямого приказа о его аресте, а приказал красавице-еврейке Лизе Горской (впоследствии - полковник Зарубина) - агенту ОГПУ, отбросив буржуазные предрассудки, совратить Блюмкина (хотя есть версия, что они даже вступили в брак), выяснить детали его сотрудничества с Троцким и обеспечить его возвращение в Москву.
Руководил операцией нелегальный агент ОГПУ в Стамбуле Наумов (настоящая фамилия Эйтингон) - еще один разведчик-еврей, ставший впоследствии "малахамувесом" - ангелом смерти" Троцкого, организовавшим его убийство. Замысел удался, и когда Блюмкин по прибытию в Москву в компании Горской был арестован, он сказал ей: "Лиза, ты предала меня!", а на казнь, по свидетельству Орлова, он пошел спокойно, со словами "Да здравствует Троцкий!", став, таким образом, первым большевиком (а он уже был таковым), расстрелянным за участие в оппозиции, предтечей грядущего 1937-го...
До появления в Москве Блюмкин успел побывать начальником штаба 3-й большевистской "армии" (всего 3,5 тыс. штыков) в составе войск Муравьева, которые вели бои против наступавших румынских частей в Бессарабии. Во время эвакуации этой армии из Одессы в марте 1918 г. из-за наступления австро-германских войск, Блюмкин "прихватил" 4 миллиона рублей из Государственного банка и чуть было не угодил под расстрел. Но уже в мае он объявился в Москве, где вскоре обессмертил свое имя упомянутым выше громким террористическим актом. Существует, правда, и другая версия подоплеки убийства Вильгельма Мирбаха, согласно которой оно не было эсеровской затеей и прологом их мятежа, а наоборот, было задумано большевиками, чтобы вышибить эсеров из правящих структур, а Блюмкин был большевистским агентом-провокатором в партии левых эсеров, с чем и связана сравнительно спокойная реакция большевистской власти на акцию, совершенную Блюмкиным.
После недлительного "подполья" (Москва, Рыбинск, Кимры, Петроград, а затем и Киев, где он участвует в подготовке покушения на гетмана Скоропадского), особая комиссия амнистирует Блюмкина. Писали, что Ленин велел "железному Феликсу" хорошо искать и... не найти Блюмкина, выдачи которого требовала германская сторона.
В октябре 1919 г. он получает первые задания по борьбе с шпионажем на Южном фронте. В 1921г. комбриг Я. Г. Блюмкин принимает активное участие в разгроме крестьянского мятежа на Тамбовщине и в боях против формирований барона Унгерн-Штернберга. Позднее он занимал ряд высоких командных должностей в войсках и штабах Красной армии, был награжден орденом боевого Красного знамени, некоторое время учился в военной академии РККА, откуда был отозван до окончания курса.
Для нас наибольший интерес представляет внешнеразведывательная деятельность молодого одессита. Так, еще в 1920 году он руководил серьезной попыткой "экспорта" революции в Иран, приведшей к власти в новосозданной республике Гилянь левого лидера Эсхинуллу-хана, а уже в 1923 году - выполняет задание Дзержинского в Германии по снабжению оружием и деньгами германских революционеров. Перейдя осенью 1923 года на работу в Иностранный отдел ЧК-ОГПУ, Яков Блюмкин становится, по мнению ряда исследователей, лучшим в то время резидентом-разведчиком СССР. В 1924 году он руководит в Тель-Авиве резидентурой, ведущей шпионско-диверсионную деятельность против британского режима Палестины, и в этом же году выполняет ряд секретных заданий на территории Грузии. По "палестинским" вопросам он сотрудничал с рядом других советских разведчиков-евреев - Исхаковым, Минским, Аксельродом.
Официально в штате ИНО ОГПУ он числился лишь до 1925 г., но, фактически, активную работу во внешней разведке он выполнял до конца своих дней. Есть информация о его конспиративной миссии по поиску "Шамбалы" ("страны высшего мирового знания") в Тибете в 1925 году в составе экспедиции художника Н. К. Рериха, в роли фактического начальника этой экспедиции. В 1926 году Блюмкин возглавляет всю разведдеятельность в Тибете, Внутренней Монголии и районах Северного Китая и, кроме того, руководит подготовкой кадров для создаваемой Государственной внутренней охраны (госбезопасность) Монголии.
В 1928 году он назначается главой советской разведывательной резидентуры на Ближнем Востоке (Турция, Сирия, Ливан, Палестина, Египет). Вездесущий Блюмкин, по свидетельству источников, умело сочетал разведывательную деятельность с коммерцией, приторговывая книжными раритетами, манускриптами, произведениями искусства, подчас похищенными из государственных и частных коллекций. Среди его "товара" фигурировали, в частности, хасидские рукописи из библиотеки им. Ленина. По официальным данным вырученные от этих продаж деньги шли на создание боевых организаций в Турции и на Ближнем Востоке, но известно, что часть из них Блюмкин передавал Троцкому, не обделяя и себя.
Характеристики Блюмкина с позиций различных источников весьма противоречивы. Его внешность характеризуется некоторыми, как необычайно привлекательная, другими (Бажанов), - как отталкивающая. Вот, например, реплика друга Есенина поэта А. Мариенгофа: "Он был большой, жирномордый, черный, кудлатый, с очень толстыми губами, всегда мокрыми. И обожал, - надо - не надо, - целоваться! Этими-то мокрыми губами..."
Он был склонен к черной мистике, к оккультизму, владел искусством перевоплощения, как оборотень умел менять внешность, превращаясь из двадцатилетнего парня в дряхлого старика. Живя одно время в квартире Луначарского, принимал там приятелей в бухарском халате, с длинной трубкой и томом Ленина в руках, а потом демонстративно переодевался в гимнастерку с тремя ромбами в петлицах. Некоторые пишут, что он был дьявольски умен, другие считают его весьма недалеким, но очень хитрым человеком. Все сходятся, однако в том, что он испытывал сильнейшее пристрастие к деньгам, выпивке, женщинам.
Нужно отметить, что фигура Блюмкина овеяна многочисленными легендами, вплоть до того, что и дата его рождения кое-кем относится к 1900 году. Именно он, как убеждены комментаторы, стал прообразом Наума Бесстрашного (скорее всего - по аналогии с известной кличкой Блюмкина - "Живой") в повести Катаева "Уже написан Вертер..."
Читатель с пониманием отнесется к столь распространенному повествованию об этом "красном супершпионе" или, как его еще называют - "ангеле ада", если учтет, что его фигура привлекла особое внимание автора в связи с его одесским происхождением и, конечно с тем, что все многочисленные события этой уникальной судьбы произошли с кинематографической быстротой - за какие-нибудь пятнадцать лет сознательной жизни.
К моменту расстрела Блюмкину было всего тридцать...
Есть ли основания отнести к когорте функционеров советской внешней разведки еще одного героя революционных сражений - еврея, ставшего широко известным благодаря популярному роману А. Н. Толстого "Хождение по мукам" и, в еще большей степени, экранизации этого романа, где роль этого человека талантливо исполнил замечательный актер МХАТа В. Белокуров? Осведомленный читатель уже понял, что речь идет о Льве Задове. Многочисленные публикации последнего времени подтверждают: основания для этого есть. Он не был одесситом по рождению, но его жизнь, особенно заключительный ее период достаточно тесно связана с нашим городом. Менее достоверными представляются такие факты его биографии как увлечение юмористической поэзией, успехи на одесской эстраде, а также образ "убийцы, знаменитого палача, отпетого уголовника".
Одна из поздних публикаций (В. Воронков, "Зеркало недели", январь 2001), основанная на добросовестном документальном поиске, создает наиболее четкое представление об этапах его жизненного пути. Выходец из многодетной семьи, родившийся в еврейской земледельческой колонии Веселая Екатеринославской губернии 11 апреля 1883 года и расстрелянный по приговору выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР 25 сентября 1938 года, Лев Николаевич Задов начал свою карьеру грузчиком в Юзовке. Именно сюда переехала нищая семья отца, ставшего биндюжником-балагулой. Затем Лева работал каталем на металлургическом заводе. Он выделялся двухметровым ростом и свинцовыми мышцами. Сойдясь с анархистами, участвовал в нескольких грабежах-экспроприациях и угодил на 8 лет в тюрьму. Февральская революция оборвала этот срок ровно на середине. Вернувшись в Юзовку, Лева вместе с младшим братом Даниилом вступает в красногвардейский отряд, который они покинули после отступления до Царицына и переметнулись к махновцам, более соответствовавшим их анархистским идеалам.
Однако, как покажет дальнейшее изложение, не все так однозначно... В армии Махно Лева принял фамилию Зиньковский и быстро прошел путь от пом. комполка до начальника контрразведки корпуса, коменданта Крымской группы, а затем - члена штаба и личного адъютанта самого батьки. Здесь уже в полной мере проявилась его жестокость, выразившаяся в расправах с "классовыми врагами".
После разгрома армии Махно, вместе с самим батькой, его женой Галиной и своей подругой Феней, Задов бежал в Румынию. Там же оказался и его брат. Есть указание на то, что именно Л. Задов-Зиньковский сорвал теракт против Н. И. Махно, тщательно подготовленный по заданию ВЧК будущим известным партизанским командиром и Героем Советского Союза старым чекистом Д. Н. Медведевым, работавшим и жившим в Одессе (еврейское происхождение которого выяснилось недавно), нелегально пробравшимся в Румынию с этой целью. Однако, в июне 1924 г, верхом форсировав Днестр, Лев Задов с братом и еще четырьмя махновцами, углубились на территорию советской Украины и сдались властям.
Около года Задов провел в тюрьме ГПУ, подвергаясь тщательным допросам и проверкам и, в конце концов, был... оставлен на работе в ИНО Одесского ОГПУ. Здесь он жил в доме № 5 по ул. Почтовой (Жуковского), кстати в одной парадной с Верой Михайловной Инбер. В Одессе он женился на В. И. Матвиенко, с которой у них было двое детей. Так он официально стал сотрудником аппарата внешней разведки, где числился "специалистом по Румынии".
Если задуматься над тем, почему он сравнительно легко отделался после перехода границы, да еще остался на работе в ГПУ, невольно всплывает версия, согласно которой уже в армию Махно Л. Задов был внедрен по заданию ВЧК, а может быть и лично Ф. Дзержинского. Согласно свидетельству В. Воронкова, именно эту версию горячо поддерживал бывший начальник УКГБ по Одесской области генерал А. Куварзин. Косвенно это подтверждает и тот факт, что двумя полками махновцев командовали чекисты Марк Спектатор и Николай Ткаченко.
Далее события развивались так. В Румынии на протяжении ряда лет действовала резидентура ИНО, получившая кодовое название "Скрипачи", которая имела определенные успехи, связанные с тем, что один из ее агентов ("Тамарин") работал в генштабе румынской армии, а другой ("Турист") возглавлял разведку штаба 3-го армейского корпуса, дислоцированного в Кишиневе. Когда в 1935 г. сигуранца разоблачила эту агентуру, Москва стала усиленно искать виновных. Таковыми объявили сотрудников Одесского ИНО Владимира Пескер-Пискарева, Семена Борис-Глузберга, Аркадия Теплера, а в первую очередь - Льва Задова-Зиньковского и Даниила Задова-Зотова.
Многократно допрошенные с "пристрастием", братья Задовы "признались", что работали на румынскую, английскую, турецкую и... японскую спецслужбы. Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Дочь Задова Алла погибла в 1942 году при обороне Севастополя. Его сын Вадим Львович, прошедший всю войну, дослужившийся затем до полковника, добился полной реабилитации отца Верховным судом СССР в 1990 году за отсутствием состава преступления.
Прав В. Воронков, когда он пишет, что изломанные временем судьбы братьев Задовых, сделали их "своими среди чужих и чужими среди своих". Эти слова можно отнести к судьбам многих тысяч людей, среди которых немало героев моей книги.
Нельзя игнорировать версию, согласно которой "двойным" агентом советской разведки был и легендарный британский супершпион Сидней Рейли, якобы засланный к Локкарту лично Дзержинским. Дело в том, что вся знаменитая антисоветская операция "Трест", согласно ряду источников, была чекистской провокацией, направленной на выявление враждебных советской власти "элементов". Если это и не соответствует действительности, то не вызывает сомнений тот факт, что Рейли сотрудничал со многими спецслужбами, а, вернувшись в Россию, во время и после русско-японской войны оказывал услуги царской разведке по японскому направлению, продолжая работать на англичан и на японцев против России. Именно на деньги, полученные от российской разведки, он купил роскошную квартиру в Петербурге и коллекцию картин.
Этот самоуверенный и бесстрашный международный авантюрист, говоривший на многих языках, любимец женщин, мастер заговоров и покушений, восхищавший самого Черчилля и, в конце концов, застреленный или сброшенный в лестничный пролет на Лубянке, фигурирует в этом тексте еще и потому, что, согласно собственным письменным показаниям, родился в 1874 году в Одессе, а его отцом был судовой агент, еврей Марк Розенблюм, мать - урожденная Массино. Этот факт был недавно подтвержден бывшим советским разведчиком, также евреем, внедренным в британские спецслужбы Дж. Блейком (Бехар), речь о котором пойдет ниже.
Иное дело, что в одной из многочисленных биографий Рейли, создающих невероятную путаницу вокруг его фигуры, указывается, что фамилию Массино, носила одна из бесчисленного числа жен-любовниц Рейли - Надежда, которую он, якобы, "увел" от самого Распутина. Мне доводилось знать в Москве профессора, одессита С. В. Массино, но он вряд ли подтвердил бы свое родство с Рейли. Перед первой мировой войной в Германии Рейли поступает сварщиком на военный завод. Убив двух охранников, он выкрал секретные документы, а позднее, - на верфи, - чертежи строящихся субмарин. Те и другие материалы он продал одновременно и англичанам и русским.
При провале явки некого Улановского в Копенгагене в 1933 г. датскими властями были арестован старый военный разведчик, выпускник военно-воздушной академии Давид Угер и находившийся в командировке пом. начальника 1 отдела разведупра Давид Оскарович Львович.
Цепь провалов вызвала предельно гневную реакцию Сталина. Вопрос специально рассматривался на Политбюро ЦК партии и были приняты меры по "укреплению" руководящего состава разведуправления, а также выработаны указания по координации деятельности ЦК (отдел международной информации, возглавлявшийся Радеком), наркоминделом, ИНО ОГПУ и военной разведкой. Кстати, триадой собственно разведывательных структур к этому времени уже руководил фактический глава ОГПУ - начальник его особого отдела Г. Г. Ягода.
А "некий" Улановский Александр Петрович оказался... Израилем Пинхусовичем Хаскелевичем, родившимся в Одессе в 1891 году. После 4-х лет ссылки в Туруханском крае за революционную деятельность (одновременно со Сталиным и Свердловым), побега и эмиграции, участия и в Октябрьском перевороте и в гражданской войне, он с 1921 по 1924 год находился на нелегальной разведывательной работе в Германии по линии ВЧК. С 1928 года становится сотрудником Разведывательного управления РККА. По мнению ряда авторитетных экспертов, Улановский - первый профессиональный советский военный разведчик. Был резидентом военной разведки в Китае, в 1930 - 31 г. г. - снова на нелегальной работе в Германии, а с 1931 - в США. Наконец, возглавляет резидентуру в Дании, где создал советскую разведывательную сеть, но был арестован контрразведкой и осужден на 4 года. После досрочного освобождения с 1936 года преподавал в разведшколе, а с 1937 - в военной академии им. Фрунзе. В отличие от большинства коллег, репрессии настигли его лишь в 1949 г. Освобожден и реабилитирован в 1956, а в 1971 умер от инфаркта.
В 1982 г. в Нью-Йорке была издана книга "История одной семьи", написанная Надеждой и Майей Улановскими - женой и дочерью разведчика. В ней повествуется об американском периоде деятельности Хаскелевича-Улановского (он же Алекс, Ульрих, Вальтер, Гольдман, Журатович и мн. др.), сменившего там резидента В. Горева. Факты и события, приведенные авторами, во многом перекликаются с другой книгой "Свидетель" Уиттакера Чемберса.
В тот период в США еще не существовало антишпионского законодательства, и Улановские (жена знала о заданиях мужа) чувствовали себя довольно свободно. Они широко общались с американскими коммунистами, которые охотно выполняли отдельные их задания, как правило, без официальной вербовки и оплаты.
Полную готовность сотрудничать и приносить пользу СССР выразила, в частности, жена известного писателя-социалиста Линкольна Стеффенса, при этом категорически отказавшись от вербовки. Интересно, что один офицер американской армии доставил Улановскому секретную информацию о Панамском канале, которая требовалась... Японии. Как объяснил Улановский жене, японцы в обмен должны были предоставить СССР интересующую его развединформацию. Велась большая работа по фотографированию различных объектов, микрофильмированию громоздким "старым" способом. Представляют интерес откровения семьи Улановских о том, как в Америке ими пересматривались привычные железные коммунистические догмы, развенчивались представления о "зверином оскале" капитализма и трагической судьбе "голодного" пролетариата.
Улановский характеризуется как человек, хорошо знавший пределы своих возможностей и, как это ни странно, - не авантюрист и не фантазер. В книге (приводится по выдержкам) говорится о том, что военные разведчики достаточно хорошо оплачивались и жили за границей безбедно. Рассказывается и о противоречиях между военными разведчиками - кадровыми сотрудниками ГРУ генштаба РККА и агентами ИНО ОГПУ, и о неблаговидных делах последних, вплоть до краж автомобилей и последующей нелегальной переправки их в Советский Союз.
Провал Улановского в Дании связывается с неосторожным поведением его помощника американца Джорджа Минка.
Датская тюрьма, по рассказам Улановского, была местом достаточно комфортабельным. После освобождения американский консул предложил "американскому" гражданину Улановскому (о советском происхождении которого он безусловно знал) ехать в Америку, но Улановский отбыл в Швецию, а оттуда в СССР, что, в конечном счете, стоило ему семи лет заключения.
Наших земляков, одесских евреев, как уже понял читатель, среди военных разведчиков и сотрудников ИНО было немало. К их числу принадлежит и Яков Моисеевич Фишман, родившийся в Одессе в 1887 году.
Он с 1904 г. состоял в эсеровской партии, а в 1906 был арестован за подготовку покушения на Коновницына (главу одесской организации черносотенного "Союза русского народа"). Ему довелось участвовать в Октябрьских событиях в Петрограде в качестве члена Петроградского военно-революционного комитета. В 1918 году он активно участвовал в подготовке эсеровского мятежа, что не помешало ему в 1920 стать полноправным членом ВКП(б), а в 1921 г. начать работу в качестве кадрового сотрудника разведуправления Красной армии. Подробности его разведывательной работы в доступных источниках освещены мало. Известно, что Я.М. Фишман работал в Германии легально, под дипломатическим прикрытием, а затем возглавил военно-химическое управление РККА и институт противохимической обороны. Генерал - майор. Также не избежал репрессий. Реабилитирован в 1955-м.
Вместо известного Я. Берзина разведупр РККА в мае 1935 г. возглавил комкор (звание, равное чему-то среднему междугенерал-лейтенантом и генерал-полковником)Семен Петрович Урицкий - внук купца первой гильдии из г. Черкассы Соломона Урицкого. Старший сын купца, Моисей Соломонович Урицкий стал председателем Петроградской ЧК и был убит студентом А. Канегиссером в тот самый день 30 августа 1918 года, когда в Москве Фанни Ройд (Каплан) ранила Ленина. Отец будущего шефа советской военной разведки, Пиня (Петр) Урицкий с женой и сыновьями с 1900 года проживал в Одессе. После революции он тоже стал чекистом и в агусте 1919 года погиб в бою с деникинским десантом.
Сеня Урицкий, имевший распространенный среди евреев статус аптекарского ученика, работавший в 1910-1915 году на аптекарских складах Эпштейна в Одессе, и отслуживший два года рядовым драгунского полка, избрал ту же профессию, что и отец (такая вот еврейская купеческо-чекистская семья). С 1922 по 1924 г. г. он выполнял спецзадания разведотдела штаба РККА в Чехословаки и Германии. К этому времени он уже числился старым членом партии, имевшим опыт гражданской войны и подавления кронштадтского мятежа и два ордена Красного знамени, окончил военную академию (очевидно - сокращенный курс).
Он работал на должностях начальника и военкома Одесской и Московской пехотных школ, командира и комиссара 20-й стрелковой дивизии и 13-го стрелкового корпуса, зам. начальника штаба Закавказского и начальника штаба Ленинградского военного округа. Работу разведупра курировал начальник ГлавПУРа (политуправления) РККА армейский комиссар 1 ранга (звание, равное генералу армии) Ян Борисович Гамарник, биография которого также в немалой степени связана с нашим городом. Именно он рекомендовал Урицкого, работавшего в это время зам. начальника автобронетанкового управления штаба РККА, на должность руководителя разведупра.
Проведший годы гражданской войны в кавалерийском седле, Семен Урицкий усвоил грубый, пренебрежительный стиль общения с подчиненными, характерный для значительной части высшего комсостава, абсолютно несвойственный аппарату военной разведки, где всегда царили такт, взаимное уважение и внимание.
Особенно негативным было отношение Урицкого к своему помощнику - опытному специалисту-разведчику А. Артузову (Фраучи) и его команде, которые поэтому были вынуждены вернуться в ИНО НКВД, где работали раньше. Тем самым Урицкий подпилил сук, на котором сидел.
Положения в разведке Урицкий не исправил. Последовали новые провалы агентов в Польше и других странах. Отдавая себе в этом отчет, он заявил на партсобрании разведупра 19 мая 1937 года: "...мне мало помогали. Разведчики мы все вместе с вами плоховатые".
Однако самокритика в 1937 году уже не была сколько-нибудь надежной защитой. Страна была охвачена вихрем шпиономании и поиска вредителей. Урицкий в июне 1937 года снова передал дела Берзину, затем 3 месяца занимал должность зам. командующего войсками Московского военного округа, а уже 1 ноября был арестован.
Рассмотрение его дела необычно, по тем временам, затянулось, и он был расстрелян 1 августа 1938 года (вместе со своим предшественником и преемником Берзиным).
Легендарный разведчик Р. Зорге писал в японской тюрьме: "В 1935 году я и Клаузен получали напутствие от генерала Урицкого". А значительно раньше именно С. Урицкий рекомендовал Е. Катаева (будущего писателя Евгения Петрова) на службу в качестве "агента 2-го разряда" на работу в одесский угрозыск.
Как видим, профессия разведчика в большом числе случаев становилась семейной. Так, и жена генерал-лейтенанта КГБ П.Судоплатова - еврейка, подполковник ГБ Эмма Судоплатова (Суламифь Соломоновна Каганова) много лет работала в ИНО НКВД, в т. ч. и на оперативной работе с агентурной сетью. Какое то время она была связной мужа, в т. ч. в Париже, в период его внедрения в круги тамошней украинской националистической эмиграции, с целью ее подрыва. Ее первое задание в Одесском ГПУ, где она начинала (еще до знакомства с будущим мужем), было связано с работой среди немецких колонистов, а затем - в Харькове - она руководила деятельностью осведомителей в среде украинской творческой интеллигенции. В 1940-47 г.г., почти до своей отставки, Каганова работала старшим преподавателем спецдисциплин в Высшей школе НКВД (позже - КГБ), но периодически использовалась для контактов с женщинами-агентами, представлявшими особый интерес для контрразведки.
В связи с упоминанием о генералах КГБ Эйтингоне, Райхмане, а также Кагановой и др. евреях, Судоплатов, сам фигура достаточно одиозная, - высказывает резкое осуждение антисемитизма в стране и, в частности, в "органах".
Отдел международных связей Коминтерна являлся по существу филиалом Иностранного отдела ОГПУ. Ниже приводятся "штрихи карьеры" видного коминтерновца Александра Емельяновича Абрамовича, родившегося под Тирасполем в 1888 г., окончившего в 1904 г. одесскую 4-ю гимназию. Поступив на медицинский факультет Новороссийского (Одесского) университета, он уже на первом курсе был исключен за антиправительственные выступления и изгнан из родительского дома. Затем очень кратковременная служба вольноопределяющимся в царской армии и Одесская каторжная тюрьма - за участие в военной большевистской организации и ссылка "навечно" в Восточную Сибирь. Абрамович бежит из-под стражи в Швейцарию, где работает на часовом заводе и учится на медицинском факультете Женевского университета, который, очевидно, так и не закончил. Далее - знакомство с Лениным в Берне, переписка с ним и работа в Швейцарской социалистической партии. После свержения царизма Абрамович возвращается в Россию вместе с Лениным в знаменитом "пломбированном вагоне".
Побывав разъездным инспектором ЦК РКП(б), а затем командиром отряда особого назначения Московского военного округа, он в феврале 1919 года нелегально переходит границу с Германией, где налаживает связи с революционными элементами в Европе, а затем, по заданию ОМС Коминтерна, готовит 1-й Конгресс этой организации, а также участвует в организации советской республики в Баварии и, по его собственному свидетельству, входит в баварское правительство.
Ряд ответственных заданий ОМС Коминтерна А. Абрамович, под псевдонимами "Альбрехт" и "Четуев", выполнил во второй половине 20-х годов во Франции, Чехословакии, затем был представителем ИККИ в романских странах, где координировал всю деятельность агентов ОМС. Затем был командирован в Китай в качестве члена Дальневосточного бюро ИККИ. После провала в Китае его сотрудника Луфта, в 30-х годах он был переведен на партийную, а затем на преподавательскую работу в Томск. Он не избежал серьезных неприятностей, но не подвергся репрессиям и даже был в 1947 г. награжден орденом Ленина. В 1956 г. А. Е. Абрамович переехал в Латвию. Умер в Лиепае в 1972 г.
Известно, что 18 комиссаров госбезопасности 1-го и 2-го рангов, - звания, равные генералу армии и генерал-полковнику, - были расстреляны. В их числе был и наркомвнутдел Украины, "четырехромбовый" комиссарИзраиль Леплевский, только что 12 декабря 1937 г. избранный депутатом Верховного Совета СССР от Одессы.
Вскоре после "ликвидации" начальника ИНО ОГПУ Слуцкого и.о. начальника этого ведомства был назначен его заместитель еврей Сергей Михайлович (а по другим источникам - Михаил)Шпигельглас, уроженец местечка Мосты, Гродненской губернии (1897 г.), недоучившийся юрист, солдат 1-й мировой войны, произведенный в прапорщики при Временном правительстве. Участвовал в революционных событиях на юге России и, в частности, в установлении советской власти в Одессе. Имея опыт контрразведывательной работы в ЧК Белоруссии, а затем в Монголии. Он продолжил руководство всеми тайными операциями за линией окопов республиканской армии в Испании.
Перебежчик Петров вспоминал Шпигельгласа как человека жестокого, но в то же время корректного, вежливого и делового, обладающего гибким умом и ловкими движениями.
Шпигельглас неоднократно инструктировал резидентов непосредственно в западно-европейских странах, в т.ч. известного Вальтера Кривицкого (Гинзбурга) , автора нашумевшей книги "Я был агентом Сталина", позднее убитого в США.
Еще будучи зам. начальника ИНО НКВД, Шпигельглас, носивший кодовое имя "Дуглас", возглавил группу, добывшую важнейшие документы об оперативно-стратегических играх рейхсвера (будущего вермахта), руководимых фон Сектом, что, по мнению экспертов стало известно Гитлеру и вынудило его оттянуть начало войны с СССР и пойти на заключение пакта о ненападении в 1939 году.
Работа Шпигельгласа как организатора разведдеятельности оценивается экспертами (в частности, П. Судоплатовым) очень высоко. Имеются в виду его значительные усилия по сохранению работоспособности разведслужб в период массовых репрессий органов против собственных кадров разведчиков. Еще до того, как Берия привез в Москву в июле 1938 года нового начальника ИНО В. Деканозова, Шпигельглас был ликвидирован. Прах этого талантливого организатора разведывательной работы, очевидно, захоронен в "специальной" общей могиле на территории кладбища-крематория Донского монастыря.
Активную работу в области военно-технической разведки вел Абрам Осипович Эйнгорн, родившийся в Одессе в 1899 году, участник гражданской войны, связавший свою судьбу с органами безопасности еще с 1919 года. Нелегально выезжал в Турцию, Грецию, Палестину, Францию, Германию. Официально работу в ИНО ОГПУ начал в 1925г., а с 1926 по 1927 год находился, вместе с женой К. Мазаловой, в Италии в составе легальной резидентуры.
Позднее он работал в США, выступая под "крышей" бизнесмена, торгующего машинами и оборудованием с Ираном и Ближним Востоком. Он наладил четкую связь с центром и уже вскоре добыл и переслал полный комплект чертежей одного из новых военных самолетов, сконструированных И. Сикорским.
В дальнейшем им были получены материалы по химической промышленности, экономическая оценка которых составила 1 млн долларов, исчерпывающие данные по дизель-мотору "паккард" и мн. др.
В рапортах начальников А. Эйнгорна отмечались его блестящие организаторские качества, исключительная смелость, способность к оправданному риску. Возбуждалось ходатайство о награждении его знаком "почетный чекист".
Один из агентов Эйнгорна, "Поп", являлся советником ряда фирм и правительства США по русскому рынку. Не без его помощи Эйнгорн раздобыл бланки американских и канадских документов, часть из которых имела австрийские и германские визы и которые были крайне необходимы для советских "нелегалов". Выезжая в Китай и Японию, Эйнгорн организовал, на коммерческой основе, перевалку в Союз через эти страны некоторых американских военных товаров.
Судьба еще одного одессита - войскового разведчика вполне заслуживает права занять место в этих очерках.
В сентябре 1940 года в японском порту Иокогама ошвартовалось советское транспортное судно "Красный партизан". После тщательной проверки всех судовых помещений портовыми и таможенными властями на пирс сошел штурман Иван Михайлович Фонарев и еще два матроса. Мировая война уже во всю разгорелась на Западе, Япония вела войну в Китае, но дипломатические отношения с СССР еще сохранялись и советские суда изредка заходили в японские гавани.
О связанных с этим событиях журналисту Б. Гельману вышеупомянутый штурман рассказал в Севастополе, где он живет, уже в наши дни. Однако все дело в том, что этого почти 90-летнего капитана 2 ранга в отставке зовут... Исаак Моисеевич Фонарь. Вот краткие выдержки из его "Листа званий и назначений": Родился в Одессе в 1910 году, беспризорник, сирота, воспитывался в детдоме. После окончания рабфака в 1930 году работал мастером по ремонту и монтажу паровых турбин Одесской электростанции.
С 1934 по 1938 год - курсант штурманского факультета Высшего военно-морского училища им. Фрунзе (Ленинград), которое окончил с отличием и был назначен на Тихоокеанский флот. В 1938-1940 г.г. - командир корабля специального назначения. 1940-1945 г.г. - старший офицер разведотдела штаба ТОФ. Август 1945-46 г. - начальник разведгруппы в г. Гензан (Корея). В войне против Японии руководил разведгруппой. Участвовал в освобождении городов Кореи - Юки, Расин, Сейсин, Гензан.
За этими скупыми строчками вся длинная биография отважного разведчика - смерть отца, учеба в "Еврабмоле" (Одесской школе еврейской рабочей молодежи), посредственное владение языком идиш и блестящее - английским, спецназначение в ГРУ (сразу же после выпуска).
Трижды заходил Исаак Фонарь в японские порты и трижды забирал из тайников капсулы с разведматериалами, оставляя там свои. И только через много лет ему сообщили, что адресатом и отправителем этих материалов был легендарный Рамзай - Рихард Зорге.
Возможно, что это была наиболее важная, но далеко не единственная операция Исаака Фонаря. Он регулярно высаживал на японский берег советских агентов-разведчиков и, как выяснилось позднее, был лично известен японской контрразведке из показаний одного "расколовшегося" агента. В дальнейшем его предметно готовили к зарубежной работе (очевидно, в США), но внезапно перевели в Севастополь, в тыловые службы Черноморского флота.
Характеристики и аттестации капитана 2 ранга, с содержанием которых он сам познакомился только недавно, содержат восторженные отзывы о его профессиональных качествах моряка и разведчика - интеллекте, отваге, инициативности, воле, выносливости.
Нашим землякам-одесситам небезынтересно узнать, что человеком, организовавшим первую встречу известного и эффективнейшего советского "атомного" агента, Фукса, явившегося основным источником разведывательной информации по этой проблеме с резидентом в Лондоне, фактически завербовавшим его в конце 1941 года, был работавший под крышей советского военного атташата в Великобритании офицер ГРУ Александр (он же "Барч").
Под этим псевдонимом скрывался будущий командир 8-й гвардейской механизированной бригады, генерал-майор, Герой Советского Союза Симон (Семен) Давидович Кремер, активный участник Сталинградской битвы, живший, умерший и похороненный в Одессе, на Таировском кладбище.
Молодой немец, физик Клаус Фукс, работал в лаборатории профессора Р. Пайерса, беженца из Германии, в Бирмингемском университете. Лаборатория вела работы по британскому атомному проекту "Тьюб Эллоуз". Полковник С. Кремер был одним из лучших офицеров лондонской резидентуры военной разведки, завербовавшим нескольких ценных агентов. С Фуксом его познакомил еще в 1940 г. бывший профессор Берлинского университета Юрген Кучински ("Карро"), который и сам был источником важной военно-экономической информации.
Вторая встреча "Барча" с Фуксом состоялась через несколько месяцев, в августе 1941 г., причем тот передал ему шестистраничную справку с обзором основных направлений исследований британских физиков. Донесение, отправленное в Москву 10 августа, гласило (цит. по В. Лота): "Директору. Барч провел встречу с немецким физиком Фуксом, который сообщил, что он работает в составе специальной группы в физической лаборатории Бирмингемского университета над теоретической частью создания урановой бомбы. Группа ученых при Оксфордском университете работает над практической частью проекта. Окончание работ предполагается через три месяца, и тогда все материалы будут направлены в Канаду для промышленного производства. Знакомый дал краткий доклад о принципах использования урана для этих целей. При реализации хотя бы 1 процента 10-килограммовой бомбы урана взрывное действие будет равно 1000 тонн динамита. Доклад высылаю оказией".
Совсем недавно выяснилось, что эта радиограмма сразу же была перехвачена американской радиотехнической разведкой и даже расшифрована, но... через тридцать лет.
А в июле 1942 года полковник С. Д. Кремер пишет рапорт с просьбой направить его на фронт. Просьба удовлетворяется, и в сентябре он навсегда расстается с разведкой.
В материалах, связанных с "урановым проектом" советских разведслужб (термин "атомная бомба" тогда еще не использовался) часто упоминается фамилия еще одного одессита С.М. Семенова (Таубмана).
Резидентуру на Западном побережье США возглавлял Г.М. Хейфец. Здесь действия Хейфеца и агента, ученого С. М. Семенова, шли и в совместном, и в параллельном режимах, вплоть до того, что Семенову поручалась перепроверка информации, получаемой от Хейфеца.
Пути этих двух важнейших агентов на этом направлении также пересекались достаточно часто с уже упоминавшейся в связи с именем Блюмкина - Горской-Зарубиной. В 1944 году Хейфец вернулся в Москву и лично доложил Судоплатову, а затем и Берии, о содержании и результатах своих встреч с Оппенгеймером и другими известными учеными, занятыми в атомном проекте. Он сообщил также, что эти ученые опасаются, что немцы могут опередить США в создании атомной бомбы.
После этого доклада началось тесное сотрудничество разведки с ведущими учеными в области создания советского атомного оружия, а Берия лично возглавил советский атомный проект. Наверное, не стоит удивляться, что вся эта группа ученых и их родственники находились под "колпаком" МГБ в течение всего периода работы над проектом.
С. М. Таубман (Семенов, "Твен") пришел в органы госбезопасности в 1937 году, уже имея высшее техническое образование. Он был направлен для продолжения учебы в знаменитый Массачусетский технологический институт, но истинной целью этой командировки было использование его по линии научно-технической разведки.
Он, так же как Хейфец и другие, смог установить близкие контакты с физиками из Лос-Аламосской лаборатории, входившими в ближайшее окружение Оппенгеймера, некоторые из которых работали раньше в СССР и имели связи в русской антифашистской эмиграции. Он же привлек к сотрудничеству супругов Коэнов (будущих "посмертных" Героев России), выполнявших на этом этапе роль курьеров. В частности, Лона Коэн передала в Москву в 1945 году ряд важнейших научных материалов по конструкции атомной бомбы.
Дублируя и контролируя (такова была тактика советской разведки), действия Хейфеца, Семенов в своих сообщениях подчеркивал роль, которую придает атомному проекту американская администрация. Некоторое время у него на связи был и Юлиус Розенберг, завербованный Овакимяном еще в 1938 году. Он же завербовал Гарри Голда (брата Этель Розенберг), с которым был связан провал Грингласса после встречи этих двух агентов в Альбукерке, повлекший за собой ряд других разоблачений советских "научно-технических агентов" в США.
Специальная комиссия ЦК партии, разбиравшая это дело, признала, что причинами провала были ошибки Семенова и Овакимяна. Несмотря на активное противодействие непосредственного руководства, Семенов, человек, которому многие отводят основную роль в создании канала для главной информации об американской атомной бомбе, был уволен из разведки.
Судоплатов напрямую увязывает этот факт только с волной антисемитизма, захлестнувшей органы в этот период. Этот же автор, несший всю полноту ответственности за проникновение советской агентуры на атомные объекты США в 1944-46 годах, вновь настойчиво утверждает, что наивные, беззаветно преданные коммунистической идее супруги Розенберги по характеру своей деятельности не играли принципиальной роли в получении американских атомных секретов.
Страницы биографии Семенова представляют большой интерес. Некоторые уточненные подробности в "Новой газете" (№ 2, 15 января 2001 г.) привел автор ряда работ по истории разведки Владимир Чиков, когда эта книга была уже подготовлена к печати. Семен Маркович Семенов (Таубман) родился 1 марта 1911 г. в Одессе, в бедной еврейской семье. После окончания школы юноша стал работать на канатном заводе, а в 1932 году поступил в Московский текстильный институт. В магистратуру Массачузетского технологического института член ВКП(б) Семенов был направлен по партийной разнарядке.
Весь период своего пребывания в США, несмотря на то, что он считался "опасным красным", Семенов был душой компании и это очень помогло ему, когда, пренебрегая угрозой для очень важной практики обмена стажерами (которых принципиально не хотели компрометировать), НКВД все же дал ему ряд ответственных заданий по разведке и вербовке.
Выход на урановый проект ему, работавшему после магистратуры в системе "Амторга", обеспечил ученый металлург д-р Скаут, завербованный им под кличкой "Элвис", и еще два доныне не рассекреченных агента "Аден" и "Анта". Помимо большого числа завербованных агентов и добытой с их помощью "урановой" информации, Семенов получил с помощью ученого-агента "Тревора" - сотрудника компании "Локхид и Дуглас" и передал в Центр суперсекретные тактико-технические данные о военных самолетах ХР-58 и Р-38, бомбардировщике "Дуглас-18", истребителе-перехватчике "Локхид-22", штурмовике А-17, а также об экспериментальном стратосферном аэроплане ХС-35.
Только после этого "Твену" повысили оклад до 350 долларов, в то время как "Тревору" ежемесячно платили по 400.
Упоминавшийся выше советский резидент в Нью-Йорке Гайк Овакимян писал, что агентурная разведка - истинное призвание "Твена", который умеет найти подход к любому человеку, но склонен к переоценке собственных сил и возможностей и недооценке окружающих.
Однако осуществить намерение "перевоспитать" Семенова Овакимян не сумел, т. к. был арестован ФБР. До ареста он успел передать Семенову материалы на лучших агентов и возложил на него руководство научно-технической разведкой в США. До истечения семилетнего срока пребывания в США, Семенов добыл по заданию Центра очищенный препарат (тогда еще секретного) пенициллина и отправил его в Москву в контейнере-термостате собственной конструкции.
В 1944 году майор ГБ Семен Семенов был отозван в Москву, а через год направлен во Францию под "крышей "Совэкспортфильма" и стал, наряду с разведработой, самым успешным прокатчиком советских кинофильмов за рубежом. Получил звание подполковника.
Во Франции он успешно занялся кибернетикой, делавшей первые шаги, но именно поэтому вскоре был ошельмован за "...увлечение лже-наукой и аполитичность". Безусловно большую роль сыграла пресловутая "пятая графа" и Семенова уволили из органов без права на пенсию.
Такая формулировка была равносильна судебному приговору. Однако он не был репрессирован. Прирожденный талантливый разведчик стал работать в котельной текстильной фабрики, где по его словам было "тепло и много свободного времени". Только через 23 года после увольнения начальник ПГУ исходатайствовал для него республиканскую пенсию в 120 рублей.
Именно в это время Семенова попросили встретиться с приехавшим в Москву крупным американским ученым и тот, бывший ранее агентом "Твена" передал ему подробную информацию, с использованием которой был создан уникальный наземный прибор, нашедший широкое применение в военных и гражданских аэродромных службах всего СНГ. В списках разработчиков этого прибора, удостоенных Государственной премии фамилии Семенова не было...
Выдающийся разведчик и ученый, подполковник и кочегар Семен Маркович Семенов умер в 1986 году в возрасте 75 лет.
Об одном из участников "Красной Капеллы" - самой эффективной советской разведывательной организации в Германии и Западной Европе - я впервые услышал от известного израильского писателя Феликса Канделя (Ф. Камова, одного из авторов первых сценариев бессмертного мульт-сериала "Ну, погоди!"). Однако установить связь с ним не удалось. И лишь в 2001 году в печати появилось сообщение о том, что этот человек, которому недавно исполнилось 87 лет живет в Москве, на 5-й Тверской-Ямской улице. Зовут его Михаил Маркович Мазникер.
На заключительном этапе своей карьеры он работал учителем немецкого языка в одной из московских школ и, однажды, поразил своих неслухов-учеников, явившись в День Победы в офицерском мундире с поистине "маршальским" набором орденов и медалей. Слухи о том, что он был разведчиком ходили и раньше, но только теперь он рассказал своему бывшему ученику журналисту Г. Жаворонкову, что еще в 1939 году был направлен ГРУ в Бельгию под видом канадского украинца. На вопрос о том, что он сделал бы если бы с ним заговорили по-украински, Мазникер смеясь ответил: "Я же одесский еврей, мне ли не знать мову?".
Завербовал его сам Артузов. Именно в Бельгии он выполнял агентурные задания руководства "Красной Капеллы" и там же был арестован гестапо, но не за конкретные действия, а как "подозрительный иностранец". Через 3 месяца он был освобожден за отсутствием улик. Таким образом, провала у него практически не было.
В годы войны его несколько раз перебрасывали через линию фронта в глубокий вражеский тыл, но, к сожалению, подробностей своих разведывательных операций он не приводит. В 1948 г. его вышибли из разведки и тогда он стал учительствовать. "Лучше в школу, чем на Колыму...", говорит один из старейших ныне здравствующих советских шпионов. Размер его пенсии - две тысячи российских рублей...
Многие разведчики, закончив свою профессиональную деятельность (хотя "бывших разведчиков" не бывает), занялись писательским творчеством. К их числу относится и известный писательЮрий Колесников - автор романа "Занавес приподнят", переведенного на 9 языков, разошедшегося миллионными тиражами, книг "Тьма сгущается перед рассветом", "Координаты неизвестны", "Земля обетованная" и других. Я читал некоторые из этих увлекательных книг, не имея ни малейшего представления о том, что под именем Ю. Колесникова (кодовое имя и литературный псевдоним ) на самом деле скрывается почти земляк - Иойна Тойвович Гольдштейн. Он родился в 1920 году в бессарабском г. Болграде - центре болгарских колонистов, живших здесь с екатерининских времен. До 40-х годов город находился в составе Румынии, а затем вошел в состав Одесской области.
Иойна был сыном портного. По описанию его соученика М. Шварцмана, это был коренастый смуглый подросток восточного типа, плотного телосложения, с умными выразительными глазами, подвижный, умеющий постоять за себя, готовый защитить слабых. Закончив 4 класса, он оставил гимназию и поступил учеником в автомеханическую мастерскую, где до начала войны прошел путь от ученика до помощника механика. По свидетельству того же М. Шварцмана, после прихода в Бессарабию советских войск в июне 1940 г. Юра стал работать водителем в Болградском штабе НКВД, а затем был мобилизован и направлен в оперативные части 25 погранотряда, где велась подготовка диверсантов.
С началом боевых действий прекрасное знание немецкого и румынского языков, способность к трезвому расчету, хорошая физическая форма и личная храбрость позволяли ему, переодетому во вражескую форму, проникать в войсковые тылы противника, совершать там диверсионные акты - взрывать мосты, коммуникационные узлы, захватывать "языков" и т.п.
Зимой 1942 г. Юрий Антонович Колесников (так он числился в кадрах Особой группы 5-го диверсионного управления НКВД СССР) был направлен в Уфу, где прошел трехмесячные курсы разведывательно-диверсионной работы . После этого он назначается командиром рейдирующего диверсионного отряда , действующего в германском армейском тылу. В общей сложности он проработал в тылу противника около трех лет. Наиболее продолжительным был совместный рейд отряда Колесникова с партизанским соединением С.А. Ковпака, о котором красноречиво написал П. Вершигора в своей книге "Люди с чистой совестью".
В ходе этого рейда группа Колесникова предотвратила взрыв двух стратегически важных мостов через Неман и удержала их до подхода советских войск, захватила в плен немецкого генерала.
Дважды, С.А. Ковпаком - во время войны, и П.А. Судоплатовым - после ее окончания Ю.А. Колесников представлялся к званию Героя Советского Союза, но оба представления были оставлены без последствий. В 28 лет он стал полковником госбезопасности, а в 1980, в возрасте 60 лет, был уволен в запас в этом же звании. Будучи горячим советским патриотом-коммунистом, он был заместителем генерала Драгунского в пресловутом антисионистском комитете.
В 1995 г. в печати появилась статья С. Михалкова о боевых подвигах разведчика и писателя Ю. Колесникова. С ходатайством о присвоении ему звания Героя обратился к президенту России Союз писателей и в феврале 1996 г. в Кремле Б.Н. Ельцин вручил 76-летнему Ю. Колесникову-Гольдштейну Золотую Звезду Героя России. Он стал одним из 4-х евреев-разведчиков, удостоенных этого звания правительством новой страны, с той только разницей, что получил эту высокую награду при жизни, в отличие от М. Коэна (Крогера), Л. Коэн (Крогер), получивших это звание посмертно, и Я. Черняка, бывшего в день награждения при смерти.
Генерал-полковник Маркус Вольф, "гений разведки", который в течение 30 лет возглавлял Главное управление разведки (ГУР) МГБ ГДР, конечно не одессит. Но нельзя игнорировать тот факт, что в 30-х годах прошлого века его отец-известный немецкий драматург, антифашист, писатель и врач, змигрант Фридрих Вольф, писавший в графе "национальность" - "немец-еврей", жил и работал в Одессе, о чем свидетельствует мемориальная доска на здании по ул. Пастера, 42.
Уроженкой Херсона была легендарная разведчица-еврейка Мария Фортус, знаменитая "Альба Регия" (по названию фильма о ней). Однако в начале своей деятельности она была тесно связана с одесской "Иностранной коллегией" и многократно бывала в Одессе.
Думается, что существовало еще немалое количество людей, которых следовало бы отнести к этой когорте. Возможно, что будущее позволит установить их имена.
Афоризмы, поговорки, анекдоты, высказывания мудрецов и сатириков, максимы, "озаренки" автора - вот что послужило "сырьем" для представляемых читателям "стихофоризмов - ленчиков". Автор нашел нужным разделить их на блоки, объединенные тематической однородностью, но каждое из этих более чем 350 четверостиший несет самостоятельную смысловую нагрузку. А "мемуатюры"? Что ж - они мемуатюры и есть (мемуарные миниатюры, а если угодно - наоборот)...
На углу улиц Пушкинской и Кирова над недавно сооруженным зданием вознесся Ангел. Эта работа скульптора Михаила Ревы логично завершила архитектурный ансамбль одного из уголков старой Одессы, куда так интеллигентно вписался Детский реабилитационный Центр для ослабленных детей и детей-инвалидов. Дело, конечно, не в красоте сооружения (хотя и она играет свою положительную роль), а в предназначении детища Бориса Литвака. Предназначение это поистине благородно - помощь больным детям, причем помощь бесплатная, что позволит стать посетителями Центра ребятам из самых малообеспеченных семей.
При всей торжественности юбилейной атрибутики столетие любого писателя - событие если не грустное, то настораживающее, поскольку являет собою перевал, открытый всем ветрам времени, которому единственному дано право решить, останется ли он в многоликой, противоречивой, пульсирующей жизнью литературе или только в истории литературы, что, как говорят у нас в Одессе, две большие разницы.
Народной артистке Украины Людмиле Ивановне Сатосовой - семьдесят. Невероятно. Своего возраста примадонна оперетты совершенно не скрывает. А что скрывать? Гордиться надо тем, что в своем возрасте сохраняет она и привлекательность, и молодость души. Более того, умудрилась стать дебютанткой. На сцене Одесского театра русской драмы имени А. Иванова Сатосова дебютировала в мюзикле "Дилижанс из Руана" по Мопассану. В этом же театре и отметила свой юбилей, а не в оперетте, которой отдала десятилетия, и не в театре "Ришелье", где работала последние шесть лет - увы, муниципалитет сейчас не может содержать свою труппу.
Она просыпается всегда за несколько минут до него. Всматривается в любимое лицо. Тяжело вздыхает...